– А что произошло с той женщиной из Флориды? Криншоу взял со стола листок бумаги и стал складывать его.
– Мы позволили себе кое-что прямо в офисе. И в следующую же секунду она заявила, о сексуальном домогательстве.
– А это было неправдой?
– Да, Пэрис, это было неправдой, – сказал Стэн, подчеркивая каждое слово. – Ее обвинение было таким же ложным, как пятый размер ее бюста. Я не принуждал ее к сексу со мной. Если говорить честно, то она была сверху.
– Это больше информации, чем мне требовалось, Стэн.
– Как бы там ни было, она подала жалобу. Дядя Уилкинс не допустил, чтобы дело дошло до суда, но это стоило ему кучу денег. И разозлился он на меня, а не на нее. Ты можешь в это поверить? Он сказал: «Как ты мог быть таким идиотом и орудовать своим членом на работе?» Я спросил его, слышал ли он о Билле Клинтоне. Это замечание не пришлось ему по вкусу, особенно потому, что именно наши газеты поддерживали президента во время предвыборной кампании. Вот почему я теперь торчу здесь, в ссылке. – Стэн выбросил измятую бумажку в мусорную корзину. – И именно поэтому он прыгнул в самолет и прибыл сюда.
– После того как ты сообщил ему, что с тобой разговаривали полицейские, он должен был приехать и убедиться, что та флоридская история не всплывет снова. Верно?
– Он называет это контролем над убытками.
– Слова настоящего корпоративного крестного отца. Теперь Пэрис могла представить себе картину. Стэна сослали на заштатную радиостанцию за то, что он смешал дело с удовольствием. Дядя Уилкинс не стал говорить управляющему о досадном инциденте, но решил, что теперь он должен объясниться, прежде чем обо всем станет известно местному департаменту полиции и подозрение падет на его племянника.
– Это был единственный инцидент, Стэн? Он хмуро посмотрел на нее:
– Что ты имеешь в виду?
– Ничего особенного. Так да или нет? Напряжение спало, и он ответил:
– Это был первый и единственный раз. Поверь мне, Пэрис, я усвоил урок. Никогда в жизни больше не прикоснусь ни к одной из женщин-коллег.
– В качестве владельца это делает тебя очень уязвимым.
– Как бы мне хотелось, чтобы кто-нибудь предупредил меня об этом до того, как я приехал в Джексонвилль.
Пэрис пожалела его и не стала говорить, что тут и предупреждать было не о чем. Такой линии поведения должен придерживаться всякий разумный человек.
Стэн Криншоу посмотрел на нее через стол с уязвленным выражением.
– Значит, все думают, что я гей?
Она рассмеялась. Как это типично для Стэна. Он поставил на первое место совершенно незначительный факт.