— Как сказано в евангелии от Матфея…
Пока священник произносил длинную цитату, Елена смотрела на него, не вникая в смысл слов. Она вдруг ощутила прилив неприязни к этому человеку, который столь многое для нее значил. Кто он на самом деле, этот по сути юноша, вчерашний семинарист? Искусный дипломат, блестящий знаток древних языков, ученый, неутомимый исследователь редчайших первоисточников… Макиавелли, Талейран от церкви, российский иезуит! Но в основе всего — глубочайшая, истинная, истовая вера. А значит, как бы он ни поступал, он прав.
Голос отца Павла зазвучал для нее снова, будто всплывая из безмолвной пустоты.
— … Ваше решение, — услышала она. — И даже то, что у вас остаются сомнения, может служить подтверждением вашей…
— Нет, — перебила его Елена. — дело не в моих сомнениях, а во мне самой. Я грязна, грешна, недостойна. Сатанинские искушения терзают меня.
— Все люди грешны, Елена Андреевна. Положитесь на Господа в его безграничном милосердии. Ни одна искренняя молитва не напрасна, ни один грех в покаянии не останется непрощенным.
— Спасибо вам…
— За что? — удивился отец Павел.
— За то, что вы есть, мой духовный пастырь.
— Я всего лишь скромный священнослужитель. Господь избрал меня, чтобы направить вашу жизнь, в момент, когда вам нелегко. Никакой моей личной заслуги тут нет…
— И все же, — улыбнулась Елена, — я благодарна Господу и за то, что он избрал вас, а не кого-то другого. В его неизъяснимой мудрости он вручил бразды этой миссии вам…
— Семена упали на благодатную почву. Как говорит Матфей, «ко всякому слушающему слово о Царствии и не разумеющему приходит лукавый и похищает посеянное в сердце его». Но «посеянное на доброй земле означает слышащего слово и разумеющего, который и бывает плодоносен, так что иной приносит плод во сто крат…»
— Добрая земля! Смятение в моей душе…
— Истинный путь пролегает через молитву.
— Да… да, — она сделала движение, точно хотела схватить священника за руку. — Пойдемте сейчас… В часовню, будем молиться вместе…
Прибывший в Санкт-Петербург из Лондона лорд Джон Фитцрой занимал один из самых дорогих номеров гостиницы «Рим». Обходительный англичанин, безупречный джентльмен, неплохо владевший русским, богатый и щедрый, быстро завоевал симпатии всего персонала отеля. Его посетили с визитами вежливости сначала управляющий, а затем и сам владелец гостиницы. В состоявшихся беседах английский лорд выразил восхищение столицей Российской Империи, особо отметив европейский уровень отеля «Рим». Он обещал всячески рекомендовать эту гостиницу в своем кругу по возвращении в Лондон. Он очаровывал всех, с кем ему доводилось общаться. Никто, конечно, и заподозрить не мог, что обаятельный постоялец «Рима» — вовсе не лорд, не Джон Фитцрой и даже не англичанин. Под этим именем скрывался недавно вышедший из тюрьмы авантюрист Владимир Андреевич Кордин.