вспомнила о грозящей ему опасности. Его будущее темно, но что бы ни случилось, ей будет о чем вспоминать.
Легкое движение привлекло ее внимание, она скосила глаза: Анри шевелил пальцами руки, на которой она лежала. Господи, да это же та рука! Грейс подскочила и уставилась на его рану.
— Твое плечо!
Повязки не было, из отверстия сочилась кровь.
— Рана снова открылась! Ох, Анри!
Он положил руку на грудь и стал потирать ее. Ничего страшного, — сказал он, криво улыбаясь.
Грейс лихорадочно искала, чем бы остановить кровь. На глаза попалась ее ночная рубашка. Она хотела уже закрыть ею рану, но он поймал ее запястье.
— Глупости, Грейс. Лучше найди бинты.
Она вылезла, голая, из-под простыни, соскочила с кровати и похромала к сундуку. Свернутые в рулон полосы от разорванной простыни, постиранные, нашлись сразу же. Взяв два, она повернулась — и вспомнила, что не одета. Анри смотрел на нее, и в глазах его была нежность.
Грейс почувствовала, как кровь прилила к ее щекам. Она ни о чем не могла думать в этот ужасный момент, кроме своей некрасивой ноги и уродливого пятна на груди. Грейс приблизилась к кровати, села и схватила свою ночную рубашку. Анри взял ее за руку.
— Ты не должна меня стесняться, Грейс.
Она все-таки стала надевать рубашку, с ужасом думая о том, что уже почти светло. Я… я не стесняюсь.
Зеленые глаза задумчиво смотрели на нее. Анри приподнялся и мягко отодвинул ее руки, обнажая красное пятно, тянувшееся от шеи до левой груди. Грейс потупилась.
Анри потрогал пятно, провел по нему пальцем, потом приблизил к ней лицо и нежно поцеловал эту грудь. Когда он отстранился, у нее на глазах стояли слезы.
— Ma chere, уродство только в твоей голове. Для меня его не существует.
Она все-таки надела рубашку. Ну как ей доказать, что это не имеет никакого значения? Анри вздохнул.
— Наверное, надо сделать перевязку. И так уже поздно.
Пока Грейс перевязывала рану, Анри смотрел на нее. В том, как она держалась, снова чувствовалась скованность. Наверное, думает о последствиях того, что случилось? Им обоим не нужны осложнения, но все равно он не жалеет ни о чем. Они слишком сильно желали друг друга, чтобы сейчас жалеть об этом. Конечно, игра в самом разгаре и он не знает, выйдет ли из нее победителем; в таких условиях поступать так, как он поступил с Грейс, — подлость по отношению к ней. Вообще-то это вышло случайно. Только это не оправдание.
Он быстро поцеловал ее.
— Merci. Осталось только одеться — и я готов.
Грейс сидела на том же месте, на котором он ее
оставил, и думала. Неужели она потеряет его как раз сейчас, когда он только что стал принадлежать ей? Она тряхнула головой — сейчас надо было думать не об этом.