— По крайней мере с Джонсом и Тегидом вам можно не бояться беспорядков у себя в имении, Уиверн, — неохотно признала леди Стелла. — Они не потерпят глупостей, и ваши люди знают это.
Герейнт знал, что Брин Джонс — его судебный пристав. Он побеседовал с ним этим утром, и тот не слишком ему понравился. Хью Тегид когда-то работал у дедушки помощником егеря и, вполне возможно, сейчас дослужился до егеря. Герейнту очень мало было известно о своем уэльском поместье. Он специально не интересовался, как идут там дела, хотя другие свои поместья знал превосходно.
— Я назначил Харли управляющим Тегфана, потому что никого лучше не нашел, — сказал Герейнт, — и у меня до сих пор не было повода жаловаться на то, как он справляется с делами.
Герейнт знал о Тегфане только то, что поместье процветало.
— Вы правильно сделаете, оставив дела на его попечение, даже если собираетесь задержаться здесь подольше, — сказал сэр Гектор. — Он славный малый.
— А кроме того, — добавила чуть грозно леди Стелла, — вас ведь не учили управлять поместьями, Уиверн.
Это было не совсем так. Обучение, которое началось для него в двенадцать лет, не было посвящено почти ничему иному. Его тетя, конечно, имела в виду другое: то, что его не воспитывали с рождения как владельца поместья. Герейнт поднялся, чтобы уйти, склонил голову и не удостоил ее замечание ответом.
Только на четвертый день он рискнул покинуть пределы парка и заглянуть в деревню, а заодно на соседние фермы. Как ни странно, ему совсем не хотелось встречаться с людьми, которых он знал раньше, но мог и не вспомнить. Он чуть ли не робел. Интересно, скольких из них он узнает и сколько людей узнают его. Хотя, конечно, нельзя предполагать, что они забыли его, уныло рассуждал он. Его жизнь такова, что местным кумушкам хватит пищи для пересудов на целый век и даже больше.
Вначале он отправился с визитом к преподобному Ллуиду, так как викарий англиканской церкви уже успел заглянуть в Тегфан. Это была дань вежливости — первым делом навестить священника, чью часовню когда-то посещали чуть ли не все жители деревни, да, наверное, и сейчас посещают. К тому же при данных обстоятельствах не стоило припоминать старые обиды.
Преподобный Ллуид постарел, похудел и уже не казался таким высоким и грозным, как в былые времена. Он по-прежнему строго одевался, в черный цвет, как и подобало церковнику. Только теперь он носил очки в проволочной оправе. Герейнт вынужден был признать, что ему доставило удовольствие смотреть на этого человека сверху вниз и слушать его официальную приветственную речь, произнесенную по-английски. Ему понравилось также, как он сухо поблагодарил священника за приветствие и уселся на предложенный стул в гостиной. Он еще не забыл то время, когда этот человек внушал ему ужас. Преподобный Ллуид изгнал его мать из часовни, когда она носила под сердцем ребенка — его самого. К тому времени ее уже выдворили из Тегфана. Преподобный Ллуид и его приспешники постарались сделать ее жизнь в деревне невыносимой, она не могла получить работу ни на одной из ферм. Именно они прогнали ее на вересковую пустошь.