И все же было непривычно без постоянного общения с Перри, как-то странно не проводить с ним по многу часов вместе. Сопровождая Этель на прогулках по саду, Грейс испытывала нечто вроде ностальгии по предыдущей весне, когда с мужем подолгу, иногда по несколько часов, работала бок о бок в собственном саду. То же чувство овладевало ею при воспоминании о тихих домашних вечерах, во время которых оба читали или же он читал, а Грейс занималась шитьем.
Но у них оставались ночи. Ее особенно радовало, что Перри живет в той комнате, которую она занимала до двадцати шести лет. Грейс предпочитала на ночь оставлять занавески раздвинутыми, чтобы видеть изображенный на китайских обоях экзотический сад освещенным луной. Голова ее лежала на руке мужа, и оба предавались безмолвному созерцанию.
Грейс обычно еще долго лежала без сна, после того как Перри засыпал. Так бывало и дома, но вовсе не потому, что она страдала бессонницей, просто вполне осознанно дорожила каждой минутой их близости. Долго так продолжаться не может. Скоро наступит время, когда муж устанет от нее и захочет большей свободы в отдельной комнате. Как он ни добр, но такое время неизбежно придет, и Грейс позволит Перри ускользнуть постепенно, так, чтобы ему и в голову не пришло, будто она это предчувствовала и что ей грустно принимать новые условия совместного существования.
А пока это время не пришло, Грейс была счастлива лежать вот так без сна и любоваться ночью. И чувствовать себя еще более счастливой, если Перри просыпался и тянулся к ней с сонной улыбкой и постепенно оживающим желанием. Он извинялся за то, что беспокоит ее второй раз за ночь, а она потихоньку улыбалась и только крепче обнимала мужа.
* * *
К концу первой недели пребывания в Пангем-Мэнор Грейс не сделала лишь одно — и как раз то, ради чего в основном и ехала сюда. Случай представился наконец, когда Мартин уговорил Перри осмотреть вместе с ним что-то в имении, Присцилла поехала с мужчинами, а Этель решила побыть дома, так как у нее разболелась голова. И Грейс наконец отправилась на семейное кладбище.
Никто не возражал против того, чтобы Джереми похоронили там. Никто вообще не высказал по этому поводу никакого суждения. Грейс не хотела, чтобы мальчика похоронили в церковной ограде, где могилы теснились одна к другой, над ними высились тщательно отделанные надгробия, — то было место смерти, тяжкой и мрачной. Она не хотела, чтобы ее сын оставался во владениях суровой смерти. Пусть лежит там, где он станет частью природы, первозданной красоты.
На семейном кладбище не было пышных надгробий. Только скромные камни в головах могил сообщали живым имена умерших. Аккуратно скошенная трава и простая деревянная ограда.