Дуарте, стоя в дверном проеме белого каменного коттеджа, который временно называл своим домом, наблюдал, как Карлота Мендес, его жена, сидя на скамейке в лучах послеполуденного солнца, кормит грудью их новорожденного сына.
— Думаешь, он придет сегодня? — спросила она.
— Сегодня или завтра. Когда-нибудь да придет. Мне надоело сидеть без дела.
— Понятно, — скорчила она недовольную гримасу. — А я, значит, останусь здесь с женщинами и детьми. С нашим малышом можно было подождать до конца весны. — Она с нежностью взглянула на сына.
— Дети получаются в результате того, чем мы прошлым летом занимались с таким энтузиазмом, когда не воевали с незваными гостями нашей страны, Карлота. Запомни на будущее.
Она улыбнулась ему белозубой улыбкой и, отняв сонного малыша от груди, положила его головку себе на плечо и нежно похлопала по спинке.
— Мы занимались этим вдвоем, — сказала она. — А теперь я одна должна оставаться дома и скучать, вместо того чтобы бороться с убийцами моих родителей.
Отца Карлоты, известного врача, убили вместе с женой после того, как умер раненый французский офицер, которого он лечил. Карлоты в то время не было дома, она навещала семью брата.
— Я уйду ненадолго, — сказал Дуарте. — Мне надо всего-навсего проводить британского солдата до границы и передать его с рук на руки Бекеру и его людям. Судя по всему, ему предстоит выполнить какое-то секретное поручение в Испании.
— Вот видишь? — Карлота вложила в ротик сына сосок другой груди. — Будь твоя воля, ты бросил бы меня до конца лета.
Он погладил ее по голове.
— Ничего подобного. Если бы не печальная необходимость, Карлота, я ни на один день не оставил бы тебя. Но маленькому Мигелю нужен теплый, надежный дом. Я не хочу, чтобы ты подвергала себя опасности, особенно теперь, когда ты стала матерью моего сына.
— Вот как? — возмущенно воскликнула она. — Значит, отцу моего сына подвергать себя опасности можно?
— Да, — спокойно ответил он. — Наш сын должен иметь возможность мирно жить и расти в своей стране, Карлота.
Она погладила его руку и улыбнулась. Дуарте оглянулся и, указав кивком на узкую улочку за спиной, сказал:
— Похоже, Франсишку и Теофилу нашли нашего человека и ведут его сюда.
Вдоль по улице между двумя его друзьями шагал высокий светловолосый мужчина в зеленом мундире британских вооруженных сил, с кривой саблей на боку, красной лентой, означающей, что он офицер, и ружьем за спиной, означающим, что он офицер боевой.
— Вот и он, — заявил Теофилу Кошта, одаривая всех белозубой улыбкой, — он даже ни разу не сбился с пути в горах. Может быть, ему помог его кривой нос? Большинство англичан способны ходить только по прямой линии и могут заблудиться в трех соснах. — Он громко и оживленно говорил по-португальски, но, подойдя к коттеджу Дуарте, перешел на ломаный английский. — А вот и Дуарте Рибейру, сэр. Он возглавляет наш отряд.