Другой рукой Генри провел по ее ноге, стал задирать юбку. Он потянул колготки вниз, осторожно вытряхнул ее из трусиков. Тони должен приехать в десять. «А что, если он появится раньше?» — мелькнула было мысль, но быстро улетучилась. Нина чувствовала, как ноги невольно раздвинулись; его рука скользнула по гладкой коже между бедер, пальцы невероятно нежно гладили внутри.
Генри дышал отрывисто и неровно, а потом вдруг надавил рукой, и сладкая волна удовольствия пробежала по телу Нины, словно рябь по воде. Она вскрикнула, но Генри заглушил ее крик поцелуем. Ноги Нины подкосились, голова пошла кругом, ее желание стало нестерпимым. Они на что-то повалились — кажется, на диван.
— Но у тебя же самолет!
— К черту самолет! Полечу следующим рейсом.
— Но мы не можем, — с трудом сказала Нина.
Генри наклонился и потерся губами об ее ухо. Какой он тяжелый и сильный. Нина двигалась под ним, почти ничего не соображая; ее переполняла животная страсть, и Нина тонула в ней.
— Как ты не права, — прошептал Генри, обхватывая ее руками и слегка приподнимая, податливую, как тряпичная кукла.
Он перевернул ее на живот. Нина откинула голову назад, волосы, словно тяжелый занавес, упали на лицо.
Сквозь спутанные пряди она увидела, как Генри расстегивает ремень, сбрасывает рубашку, стаскивает джинсы.
Грудь его, покрытая колечками жестких волос, оказалась гораздо бледнее лица; замечательные мускулы бугрились, крепкие, но не от тренировок, а естественные и потому совершенные. Сильными бедрами Генри прижал ноги Нины, она чувствовала, как он трется о ее бедра. В животе у Нины что-то сжалось, ее затопило желание.
Генри схватил подол тысячедолларовой юбки и бесцеремонно задрал до талии. Она резко втянула воздух и приподнялась на локтях. Генри хотел закричать во все горло:
Нина была само совершенство. Его возбуждение было так велико, что он мог причинить ей боль. Пальцы Генри немного дрожали, когда он расстегивал лифчик. В позолоченном зеркале напротив он увидел Нину: лицо ее пылало, невероятные груди с черными, словно вишни в сметане, сосками, свисали из расстегнутой рубашки.
Круглая попка была такой аппетитной. Генри приводил домой нескольких девиц и заставлял их раздеваться, но у них были такие скучные, совершенно несексуальные задницы. Но Нина, его Нина! Вот это женщина! Ему надо немедленно войти в нее — или он сейчас же кончит. С невероятной осторожностью Генри раздвинул ее бедра, но Нина нетерпеливо подалась назад, ее тоже мучило желание. Генри наконец взял ее и почувствовал, как она стиснула его внутри и задвигалась вместе с ним. Боже, какая она страстная…