И вдруг она потеряла контроль над собой! Маленький досадный крен. Она попыталась его выправить, но была слишком близко к подножию и слишком велика была скорость. Элизабет ударилась о боковую сеть, закричав от боли, когда острые концы лыж прорвали нейлон и остановились. А тело набрало скорость сто двадцать миль в час. Ноги ее раскинулись в стороны, сопротивляясь крепкой хватке ботинок. Мир закувыркался, смешались небо и снег, раздался треск ломающейся кости, и уже как будто издалека она услышала собственный крик.
Теплая красная волна крови пролилась на снег, прежде чем сильная боль смыла все, повергнув Элизабет Сэвидж в ужасную темноту.
Нине хотелось куда-нибудь уползти и умереть. Молодая красивая женщина, когда-то смотревшая на нее из зеркала, оказалась миражем. Наверняка сейчас она похожа на старую развалину лет семидесяти. Да она и должна так выглядеть, потому что чувствовала себя невероятно ослабевшей и измученной. Все эти годы она работала в» Зеленой планете «, в» Долане «, в» Драконе» и выдерживала любые нагрузки. Быстро и решительно взбиралась вверх по лестнице успеха. Сейчас события отбросили ее назад. Она осталась совершенно без сил. Она ничто. Она не человек. Каждый день она видела, как победным маршем поднимаются вверх акции «Дракона», маленькие статьи об исследованиях доктора Холл появлялись в биотехнологических отделах газет. Большие кричащие фото Энтони Сэвиджа, графа Кэрхейвена, одетого с иголочки, смотрели на Нину с газетных страниц. Репортеры визжали от восторга, рассказывая о том, как он совершил налет еще на несколько компаний, несмотря на то что ему приходилось еще справляться с трагедией, происшедшей в Швейцарии.
Именно это ее и спасло.
Да, Нина чувствовала себя лишенной жизненных сил, но не сломленной. Она не станет сидеть и спокойно смотреть на эти фото. Нина вырезала фотографии Тони и приклеивала их везде. Над чайником, на зеркалах, возле кровати.
Это действовало на нее как колдовские чары. Очень скоро горе ушло на второй план. На первый вышла ярость.
Ей предстояло сделать это — продать дом. Ей давали девяносто пять тысяч. То есть она получала на пять тысяч больше, чем заплатила при покупке. Потом пошли в ход драгоценности. Поскольку Тони отказался брать их обратно, Нина не собиралась предлагать второй раз. Ей нужны были деньги.
Все, до последнего пенни. Если ты собираешься на войну, ее надо финансировать. На Нью-Бонд-стрит медлительный старик стоял за прилавком и распускал слюни, восхищаясь качеством камней и филигранностью оправы. Но он предложил шесть тысяч. Нина рассмеялась и направилась к выходу. В конце концов она ушла с пятнадцатью тысячами.