Линергес вздохнул и почесал нос.
— Не люблю делать скоропалительных выводов. Но то, что император делал в Майсире, было ужасно. Я думаю — проклятье, я точно знаю, — что он нарушил присягу, которую принес в тот день, когда ты возложил на него императорскую корону. Но он нарушил и другие клятвы, те, о которых никто из нас не говорит вслух. Думаю, ты понимаешь, что я имею в виду.
Я понимал. Клятва в человечности по отношению к армии, к своим солдатам, своим гражданам. Но лишь чуть заметно кивнул в ответ.
— Так что, раз уж у меня не получилось остаться в стороне и я не мог заставить себя служить Тенедосу, а в хранители мира не идет никто, кроме самых отпетых мерзавцев… Так что у меня просто не оставалось иного выбора, кроме как пойти к тебе.
— А я никогда еще так не радовался при виде новобранца, — сказал я. — Ты знаешь, что Йонг тоже вернулся?
— Я встретил его по дороге. Он на три дюжины ладов обозвал меня дураком за то, что возвращаюсь в армию. И еще поинтересовался, неужели я все еще считаю себя бессмертным.
— А ты так считаешь?
— Конечно. — Линергес не улыбнулся.
Он уже говорил мне об этом прежде, но я ни тогда, ни сейчас не мог понять, была это его привычная шутка или он говорил серьезно.
— Тогда, о Безумный, то есть я хотел сказать, Бессмертный, пришло время запрячь твоего ленивого осла и заставить его работать. Я на некоторое время поручаю тебе весь этот бардак. Постарайся построить их по струнке, но все же не завинчивай гайки слишком туго.
— А ты в это время?..
— Я хочу поиграть под дождиком. Я, Йонг и, возможно, еще сотня-другая самых буйных сумасшедших.
Синаит и Кутулу, после того как я рассказал им о своей затее, совершенно точно сочли меня сумасшедшим. Но я помнил прогулку под дождем, совершенную много лет назад в Кейте. Тогда мы впервые отправились на поиски демона Тхака, а никто в округе даже и подумать не мог, что какой-нибудь солдат решится отправиться в поход в разгар Сезона Бурь.
— Мы не можем позволить себе потерять вас, — сказала Синаит.
— Можете, — возразил я. — Теперь у вас есть Линергес.
— Линергес, — сказал Кутулу, — почти ничем не отличается от меня, а будь я солдатом, а не агентом тайной полиции, то и вовсе не отличался бы. За ним никто не пойдет. Так что он не заменит тебя.
— Если уж я такой значительный, словно куча дерьма посреди бального зала, — в раздражении воскликнул я, — то почему бы вам прямо сейчас не сделать меня королем?
Синаит и Кутулу переглянулись.
— Ну, — рявкнул я, — что означают эти загадочные взгляды?
— Ничего особенного, — устало ответила Синаит. — Как я понимаю, вы приняли бесповоротное решение.