— И меня, — встрял Дилл.
— И тебя, Бен. Ты понесешь меня, когда я устану. Остальные вернутся сюда и будут ждать встречи. Если все будет в порядке, соберемся и пойдем в холмы переждать, пока уляжется суматоха. Место встречи там, где мы сегодня ночевали. Просто и ясно, заходим и уходим.
— Нет, не ясно, — сказал Нектан. — Двоим еще нет указаний.
— Ты прав, — согласился Гарвин. — Мы с Моникой пойдем прямо сейчас и осмотрим эту штуку с близкого расстояния. Если там будут неприятные сюрпризы — часовые, следы, летательные аппараты, световые сигналы тревоги и тому подобное, — мы подадим сигнал и разберемся с ними как сумеем. Если там много проблем, то мы свяжемся по коммуникатору прямо с дамбы, отменим операцию и спланируем все заново.
— И еще, — сказала Иртинг. — Да, Деб?
— Мы будем грести руками? Кто-нибудь посмотрел, есть ли в этих катамаранах весла?
— Черт, — пробормотал Гарвин, — я-то точно ослеп.
— Там есть весла, — хором ответили два голоса. Лир и Фрауде ухмыльнулись друг другу.
— Вот для этого, — уныло констатировал Гарвин, — и нужны первые твеги. И ученые.
— Еще вопрос, — сказал Дилл. — Кто будет помогать мне штурмовать высоты с этой жердиной?
— Я, пожалуй, — отозвался аль Шариф. — Я с ней уже действовал.
— Отлично, — сказал Гарвин. — Мы с Моникой будем вас ждать наверху дамбы. Аль Шариф, после установки зарядов возвращайся в лодку. Дилл, останешься с нами, как я уже сказал. Видите, как легко проводить инструктаж, — улыбнулся он довольно, — когда нет хороших карт, не знаешь численность противника, его планы, размещение и все остальное. Ладно. Нектан, ты — старший твег. Ответственность на тебе. Ты сумеешь украсть лодки?
— Если не сумеет, я ему помогу, — сказала Монтагна. — Я в детстве была инструктором по плаванию.
Она ухмыльнулась, а Гарвин улыбнулся в ответ.
Давным-давно, когда он проводил тот памятный патрульный вылет, который вместо финального упражнения для рекрутов РР превратился в кровавый кошмар, послуживший началом войны с мусфиями, он был невольно Очарован ее полной здоровья спортивной фигурой и ловкой манерой двигаться. Она слегка напоминала ему девочку, которую он знал в школе, — другие ученики ею восхищались, для них она была чуть слишком красивая, чуть слишком способная и явно слишком взрослая. Конечно, он ничего не предпринял и ничего не сказал Монтагне: она была солдатом, а он — офицером. Кроме того, тогда он считал, что потерял Язифь, казалось, навсегда, и интерес к девушке-рекруту был не более чем любопытством.
— Когда двинетесь, дашь нам сигнал, Уай, — Гарвин встал. — Все, кому нечего делать, могут поспать.