— Что ты, госпожа! — Керано говорил, понимая, что Юлия сейчас не поймет смысла, но ей важно слышать чей-то голос. — Что ты! Разве об этом говорил врач, господин Энергик? Разве ты хочешь убить себя и своего отца? Не смей. Жизнь не принадлежит тебе.
— Я пойду к нему, — голос Юлии звучал глухо, будто в ней поселился призрак.
— Куда ты пойдешь? Тебе нужен отдых…
— Готовьте носилки! — Юлия вскочила, глаза ее горели безумным огнем. — Я пойду к нему! Он должен… — потом взгляд девушки упал на спящего Квинта.
Она замолчала, а потом направилась к выходу. Керано остался рядом с хозяином и Юлия должна была отдать все распоряжения сама.
Уже через полчаса самые быстроногие носильщики мчали ее по улицам Рима к дому Септимуса Секста.
Корнелиус Агриппа проснулся этим утром и понял, что ему тяжело дышать, словно грудь старика стиснуло железными обручами.
— Проклятая отдышка, — пробормотал он себе под нос и попытался встать, однако силы изменили ему, Корнелиус упал обратно на подушки. Он с трудом смог протянуть руку, чтобы взять палочку и ударить в небольшой гонг, что стоял рядом с его кроватью. В спальне мгновенно появился раб. — Врача! Врача! — голос Корнелиуса постепенно перешел в хрип.
Раб бросился к Септимусу, который находился во внутреннем дворе. Обычно в это время Секст занимался фехтованием. При помощи Куасибы он осваивал различные хитрости владения мечом.
— Ваш дядя! Господин Агриппа! — раб плохо знал латынь и сказал несколько слов на своем языке Куасибе.
— Он говорит, что вашему дяде трудно дышать и сознание покинуло его, он просил позвать к нему врачевателя, — Куасиба отложил в сторону короткий гладиаторский меч и щит. Он внимательно смотрел на хозяина, ожидая приказаний.
Септимус Секст бросил меч, выпрямился и задумчиво поднес руку ко рту. На лице его появилось странное выражение, подушечки пальцев нервно барабанили по щеке. Затем племянник пошел в покои своего дяди и опекуна.
— Господин, мне сходить за врачом? — спросил Куасиба, удивленно глядя на своего хозяина.
— Нет, — последовал краткий и сухой ответ.
Септимус Секст склонился над дядей, тот тяжело дышал, словно каждый раз собирал последние силы для вздоха. Старик с трудом открыл глаза и умоляюще посмотрел на племянника. Септимус сделал шаг назад, обернулся к рабам, столпившимся в дверях.
— Всем выйти, — приказал он.
Куасиба встретился со своим хозяином взглядом. Доли секунды он не мог оторвать глаз от окаменевшего, исполненного решимости лица, а потом обернулся к остальным.
— Чего встали?! Всем выйти! Назад!
Через несколько секунд коридор опустел. Возле Корнелиуса остались только Септимус Секст и Куасиба.