потому что любит эти вещи до страсти, – проницательно заметил Роланд.
– Эк вы мягко изволили выразиться, – процедил Аспидс, поглаживая краешек оригинала письма Падуба. – Значит, мы можем предположить, что у него в Стэнтовском собрании есть тайный музей в музее, личный его музей, этакий заветный шкапчик, к которому людям путь заказан, а сам он открывает его в глухую полночь и впивает в себя сокровища…
– Вот-вот, примерно такие слухи, – сказала Леонора. – А слухи они на то и есть, чтобы носиться в воздухе и цвести пышным цветом. Но в данном случае молва, кажется, имеет под собой основание. История с письмом Фуллер, например, совершенно правдивая.
– Как же нам его остановить? – спросил Аспидс. – Сообщить в полицию? Пожаловаться в Университет Роберта Дэйла Оуэна? Попытаться прижать его к стенке? От жалобы в Университет ему ни жарко ни холодно. Да и к стенке его не припрёшь – не из пугливых. С полицией и вовсе нелепая затея – у них нет людей, чтоб несколько месяцев кряду сторожить могилу. Даже если мы его теперь остановим, он изящно отойдёт в сторону, а позже улучит момент и… депортировать его из страны мы не можем…
– Я позвонил к нему в гостиницу, – сказал Эван. – Он отсутствует. Я притворился, будто я его поверенный и должен передать срочную информацию. Где, мол, его можно найти. Мне со скрипом сообщили. Потом позвонил в загородный дом Гильдебранда. Того тоже нет дома. Я тем же манером разведал, где он. Что характерно, местонахождение этих джентльменов совпадает! Гостиница «Одинокая рябина», в Северных Холмах. В окрестностях Ходершэлла, хотя и не то чтобы рукой подать, около мили.
– Нужно поставить в известность Дракса, викария! – воскликнул Аспидс. – Хотя… какой толк. Он ненавидит всех падубоведов без исключения и всех поэтствующих паломников заодно.
– Позвольте предложить идею, – сказал Эван. – Пусть это на первый взгляд и отдаёт мелодрамой, а-ля Кэмпион, но мне кажется, мы должны застигнуть его во время преступного деяния, и отобрать у него… что бы он там ни нашёл…
Радостный ропот пробежал по комнате. Беатриса, однако, спросила:
– А нельзя ли его застигнуть во время деяния… прежде чем он осквернит могилу.
– Теоретически можно. Но практически… – Эван усмехнулся. – Надёжнее дождаться… а потом взять под опеку то, что он извлечёт… если там вообще что-нибудь есть.
– Значит, по-вашему, он думает, что развязка истории находится в этом ящичке? – сказала Вэл. – А с чего он, собственно, это решил? Может, там и нет ничего? Или есть, но не то.
– Да, сомнений тут немало. Собрайл, наверное, тоже сомневается. – Аспидс помедлил. – Но что ни говори, эта переписка, эти новые факты… все мы оказались немного в дураках, с нашими прежними оценками и рассуждениями о жизни Р.Г.П. Среди стихов, написанных после восемьсот пятьдесят девятого года, нет ни одного, в котором не отразился бы тем или иным образом роман с Ла Мотт… требуется