Я подошла к двери и открыла ее в надежде, что Уилинг поймет намек и уберется.
Он вышел на яркий солнечный свет очередного душного летнего дня. Флафи снова припустилась за ним, пытаясь представить дело так, будто это она выгнала незваного гостя.
Не прошло и тридцати секунд с того момента, как “таурус” детектива скрылся из виду, как на его место перед моим домом запарковался босс. Судя по звуку, мотор его “порше” слегка барахлил. У Винсента был не самый дорогой “порше” и, уж конечно, не эксклюзивная модель, но это был лучший автомобиль, какой мог себе позволить делец средней руки вроде него.
Винсент вытащил свое грузное тело из машины и, пыхтя от затраченных усилий и от жары — несмотря на почти тропические восемьдесят градусов [4], он был в черном костюме, — зашагал к моему дому.
— Вовремя убрался этот коп, — сказал он, отдуваясь. — Еще немного, и у меня бы бензин кончился. Тогда бы мне здешняя мелюзга все покрышки изрезала, если не поснимала. Господи Иисусе, Пречистая Дева и все святые, ну и жарища!
Винсент воровато оглянулся и, кажется, даже принюхался, пытаясь прикинуть, что тут происходило и кто кому что сказал. Затем, не спросив разрешения, протопал прямиком к холодильнику, распахнул дверцу и встал так, чтобы холодный воздух пахнул ему в лицо.
— Как, Кьяра, у тебя тут ничего нет! Какая-то минералка и фруктовый салат! Что за дела?
— Знала, что ты придешь, вот и припрятала все, что получше, — съязвила я. — Ты зачем пришел: поесть или поговорить? — В случае с Винсентом было трудно отделить одно от другого.
— Ага, нашел. — Винсент наконец нагнулся достаточно низко, чтобы заметить пиццу.
— Не стесняйся, будь как дома, — сказала я, но мой сарказм пропал даром.
Поставив тарелку с едой в микроволновую печь, Винсент приступил к делу.
— Кьяра, я давно работаю в этом бизнесе и не потерял ни одной танцовщицы.
Он замолчал и медленно покачал головой. Я знала, что он слегка согрешил против правды: в свое время навела кое-какие справки и выяснила, что босс занимается нашим бизнесом не больше пяти лет — именно пять лет назад он перебрался в Панама-Сити и открыл клуб экзотических танцев. До того как переехать во Флориду, он жил в Майами и работал на своего отца, мелкого букмекера и торговца подержанными машинами. Клуб “Тиффани” был первой попыткой Винсента открыть самостоятельное дело, но он не хотел, чтобы мы догадывались, как мало он знает о стриптизе. Если бы кто-то попытался оспорить его авторитет, он бы напыжился, а потом попал впросак и ради того, чтобы сохранить лицо, вполне возможно, мог сделать что-нибудь необдуманное. Этого я хотела меньше всего, потому благоразумно промолчала.