— Они едва не убили тебя!
— Нет. Смерть мне не грозила. Я твердо решил выжить.
Джек как-то странно взглянул на него.
— Что ты имеешь в виду? По-твоему, я должен забыть о том, что этот негодяй, их работник, выстрелил тебе в спину, а все остальные тут смотрят на тебя так, ловно жалеют, что пуля не достигла цели?
— Ты сам говорил, что Стэн спас тебе жизнь, — повторил Касс.
— Хочешь сказать, я должен забыть о случившемся только потому, что Стэн Корриган оказался более ловким в обращении с ружьем, чем тот парень, который во время битвы взял меня на мушку?
Касс ничего не ответил.
— А если я сам этого не желаю? — продолжал настаивать Джек.
— Выбор за тобой.
— Нет, ты ошибаешься. Если я соглашусь на партнерство, ты тоже войдешь со мной в долю… со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Молчание.
— Я хочу знать, согласен ли ты, Касс! — Выражение лица Джека стало жестким. — Мне необходимо услышать от тебя, что ты готов забыть обо всем, что произошло между тобой, Пьюрити Корриган и ее работниками. Если я решу поддержать Стэна, как было задумано ранее, ты должен дать мне слово стать другим человеком, забыть о прошлом и делать все от тебя зависящее ради нашего общего блага.
Касс с невозмутимым видом кивнул:
— Прошлое уже оставлено позади.
Довольно долго Джек размышлял над ответом сына, потом осведомился:
— Почему?
— Что значит — почему?
— Почему ты вдруг решил простить?
Касс даже бровью не повел, встретив взгляд отца.
— Ты сам сказал, что обязан Стэну Корригану жизнью.
— Да, черт побери! Я обязан ему жизнью, и сейчас самое время отплатить ему добром! Если он согласен, мы станем партнерами, но должен тебе сказать, что это самый огромный долг, какой мне когда-либо приходилось возвращать!
Развернувшись, Джек широким шагом направился дому.
Сын медленно последовал за ним. Он с самого начала знал, чем закончится их разговор. Его отец был порядочным человеком и привык возвращать долги, чего бы ему это ни стоило.
Касс усмехнулся. В одном он походил на отца: в привычке возвращать долги.
Что же касается других обещаний…
В какой-то момент Касс почувствовал угрызения совести: он только что солгал.
Пьюрити долго ворочалась с боку на бок. Наконец смирившись с бессонницей, она тяжело вздохнула и повернулась, чтобы взглянуть в окно. Девушка отправилась к себе в спальню много часов назад. Все это время она отчаянно пыталась заснуть, но ей это не удавалось: события минувшего вечера снова и снова всплывали в ее сознании, не давая покоя.
Все улажено.
Голос Стэна был хриплым, на бледном лице застыло напряжение. Пьюрити знала, что никогда не сможет забыть ту таящую беспокойство тишину, которая воцарилась в комнате, пока работники ждали, что он скажет дальше.