И тут нож проколол ее рубашку, царапнув кожу. Пьюрити почувствовала, как из раны тонкой струйкой потекла кровь, и уши резанул его неприятный голос:
— Я спрашиваю тебя в последний раз.
Вдруг она услышала выстрел. Тело индейца внезапно дернулось, и он рухнул на землю у самых ее ног.
Девушка уловила выражение его глаз, и у нее по спине пробежали мурашки. А когда она услышала зловещее обещание, сорвавшееся с его губ за миг до того, как глаза закрылись, то поняла, что никогда не сможет забыть его.
— Я еще припомню тебе это… — прошептал он.
— С тобой все в порядке, Пьюрити?
Пыорити кивнула, слишком потрясенная случившимся, чтобы поставить на место Бака, когда тот обратился к ней по имени, от которого она отказалась еще несколько лет назад. Глядя на своего обидчика, лежавшего неподвижно на земле, она прикоснулась к тому месту, откуда. сочилась кровь.
— Да ведь он тебя ранил! — Обветренное лицо Бака сделалось жестким. — Проклятые дикари! Они устроили здесь неподалеку что-то вроде паувау[3]. — Он язвительно усмехнулся, отчего его густые седеющие усы дернулись. — Ни один из них не стоит денег, потраченных на пулю!
Подняв глаза, Пюрити увидела, что подъехали Картер, Роум и Бэрд. Держа ружья наготове, они осматривали заросли.
Пьюрити судорожно вздохнула:
— Я думаю, он был один.
Пристально посмотрев на девушку, Бак снял с ее плеч веревку.
— Значит, он арканом стащил тебя с лошади? Никогда прежде не видел, чтобы индейцы так делали, — проворчал он. — И едва ли впредь мне представится такой случай, раз этот парень мертв.
Пьюрити взглянула на лежащего человека и вспомнила редкий цвет его глаз.
— Расскажи, как все произошло.
— Он спросил меня, что с ним случилось.
— С кем?
Пьюрити не ответила.
— Пьюрити?
— Я не знаю.
Бак фыркнул:
— Скорее всего он тоже этого не знает. По-видимому, у него было одно из тех видений, от которых краснокожие обычно теряют разум.
Пьюрити резко повернулась в сторону появившегося из зарослей Картера. За ним по пятам шли Бэрд и Роум.
— Похоже, поблизости больше никого из дикарей нет. — Лицо юного Картера выражало крайнее возбуждение. — Думаю, нам лучше убраться отсюда, пока кто-нибудь не отправился на его поиски.
Индеец издал слабый звук.
— Так он жив? Ну ладно, будь я проклят, если стану тратить на него еще одну пулю. Нам пора возвращаться к стаду.
Пьюрити перевела дух и решительно возразила:
— Нет.
— Что ты сказала?
— Пока он жив, мы не можем бросить его умирать от потери крови.
— Он ведь пытался убить тебя, разве не так? Оставь его там, где он лежит! Никто в этой стране даже не обратит внимания на еще одного мертвого индейца!