Воспоминание взволновало Девину. Вчерашнее неожиданное признание отца нашло отклик в ее душе, так истосковавшейся по любви. Он сказал, что очень любит ее. Наверное, и маму он любил, но как-то по-своему.
Внезапно в памяти Девины вновь возникли холодные, темные глаза, пронизывающие насквозь, безжалостные, упорно снившиеся ей всю ночь.
Она помнила его мускулистое твердое тело, его сильные руки, поддерживавшие ее. Но не забыла она и о револьвере, и об угрозах…
Девина глубоко вздохнула, распрямила спину и вызывающе вздернула подбородок. Что это нашло на нее? Неужели она позволит обыкновенному преступнику — невежественному, опустившемуся ковбою — запугать ее? Она, смело смотревшая ему прямо в лицо, сейчас вела себя как безвольная размазня!
Порадовавшись, что никто не видел ее позорной слабости, Девина почувствовала, как нарастающий гнев укрепляет ее решимость. Она вновь вспомнила его слова:
«От вас никакого проку…»
Почему эти слова продолжали всплывать в ее памяти?
Отмахиваясь от тревожного вопроса, Девина еще раз глубоко вздохнула, пытаясь унять сердцебиение. С обжигающей ненавистью — она и не думала, что способна на такое, — Девина вновь поклялась себе: она позаботится, чтобы этот трусливый грубиян, так оскорбивший ее, понес наказание, а она будет улыбаться, когда ему придется взять назад каждое свое грубое слово.
Дрожь прошла, и Девина, твердой рукой пригладив волосы, с напряженной улыбкой на нежных губах вошла в залитую солнечным светом столовую.
Харви Дейл поднялся навстречу дочери. Он с удовольствием отметил, что Девина выглядит здоровой и сильной. Облегчение, любовь и гордость наполнили его сердце, и он выпрямился во весь свой внушительный рост. Аристократические черты его лица тронула обаятельная улыбка, вскружившая немало толков даже благоразумных дам.
Девина, его дорогая дочь, он так ужасно скучал по ней. Решив доставить себе еще несколько мгновений удовольствия, Харви задержал взгляд на совершенных, как на камее, чертах лица Девины. Эти кристально чистые голубые глаза, эти нежно очерченные брови, густые ресницы — все так напоминало ее мать! Изящная линия скул, тонкий профиль, прекрасно очерченные губы. Только волосы у нее были другие — сияющий серебристо-белый нимб. Такие же были когда-то и у него. Если бы ее волосы были темными, Девина была бы точной копией матери, его дорогой Регины.
Регина… его королева. Да, она действительно была красавицей, и он глубоко любил ее. Он даже не понимал, насколько сильна была любовь, пока не потерял жену. Но он уже давно перестал упрекать себя за то, что, потворствуя своим страстям, причинил Регине много страданий за годы совместной жизни. Он расстался с сожалениями, убедив себя, что Регина видела его недостатки и все равно любила его.