— Вы тут недавно напоминали мне, капитан Эндрюс, что на этом корабле хозяин — вы, — продолжил Барретт. — А я еще раз напоминаю вам, что на этом корабле суперкарго — я. Как таковой я старше по чину этого сосунка и не потерплю от него никаких дерзостей!
— Мистер Каттер действовал по моему приказу. Его полномочия в данном случае неоспоримы. Ударив его, вы ударили меня, мистер Барретт, — помолчав, капитан повторил с еще большей непреклонностью: — Принесите свои извинения, мистер Барретт. Я настаиваю на этом. Иначе об отплытии «Воина зари» не может быть и речи.
— Да вы что! — задохнулся Барретт. Его лицо налилось неприкрытой злобой. — Вы хотите заставить меня поверить, что поставите на кон плавание и неизбежную потерю судна ради какого-то матроса?!
Лицо капитана стало еще более жестким, и он ничего не ответил.
Молчание повисло между двумя противниками, и с каждой секундой оно становилось все более и более давящим, тяжелым и труднопереносимым.
— Ладно! — процедил, в конце концов, Барретт. Трясясь от ярости, со взглядом, полным ненависти, он резко повернулся к стоявшему рядом моряку. — Можете считать извинения принесенными!
— Такое извинение мистера Барретта приемлемо для вас, мистер Каттер? — обратился к своему помощнику капитан.
Разбитые губы молодого человека тронула легкая удовлетворенная улыбка:
— Так точно, сэр!
— Продолжайте расспрашивать людей, мистер Каттер, — чуть помолчав, спокойным тоном добавил капитан.
Побагровевшее лицо Барретта перекосилось от злости, когда капитан, широко расставив ноги, застыл у борта.
По мере того, как очередь неимоверно медленно двигалась к кораблю, у Джиллиан нарастало чувство презрения. Этот капитан… ну нет, ему ее не провести! При всей своей показной справедливости он был совершенно равнодушен ко всем этим мужчинам и женщинам, которых загоняли на борт, как скот! Иначе он не дал бы втянуть себя в эту омерзительную торговлю людьми! Не слишком он пекся и о правах своей команды. Если бы это было так, он бы никогда не согласился взять на должность суперкарго такого гнусного типа, как этот Барретт!
Яростные порывы ветра обжигали холодом, но это не мешало Джиллиан внимательно прислушиваться к тому, о чем спрашивали каждого поднимавшегося на борт. Вопрос был один и тот же: «Вы прибыли сюда на законном основании, согласно решению суда? Ответьте, да или нет». Джиллиан презрительно усмехнулась.
Ветер хлестнул еще яростнее, чем прежде, и Джиллиан охватил неудержимый озноб. Теперь ее трясло и от холода, и от омерзения. Обернувшись, она увидела мертвенно-бледное личико Одри, дрожащие посиневшие губы, и от этого ее затрясло еще сильнее. Она знала, что сестра мучительно страдает и от страха, и от неимоверного холода, ничем не могла ей помочь и стиснула кулачки, злясь на собственное бессилие.