Он отпустил вожжи, ослабил давление на стремена, управляющие высотой. Дора ехидно каркнула и тут же снизилась, почти автоматически увеличив скорость. Немного, но все-таки увеличила. Трол, как выяснилось, и в самом деле вел ее не в лучшем стиле.
Его по-прежнему манило море на юге, но теперь он был готов считаться с пожеланиями своей птицы, и она это осознавала. Она даже была благодарна ему и так же развеселилась, как Трол в начале полета. Возрожденный и не подозревал, что фламинго способны на такие тонкие эмоции.
Через три часа Дора пропустила вперед птицу, на которой восседал Роват. Его петух был суровым и жестким, как сам Роват, он попробовал взвинтить темп, но Буж с Колой стали отставать, и тогда скорость понемногу снизилась. Вести стаю умела каждая из этих птиц, вот только не все хотели этого.
К вечеру, проделав более ста миль по воздуху, они расположились в роще, густо заросшей высокой травой. Пока люди готовили себе и птицам ужин, фламинго принялись клевать эту самую траву. То, что они, за неимением лучшего, умеют пастись, было приятным открытием. Подкреплять силы птиц во время путешествия, без сомнения, следовало самой разной, даже такой непритязательной пищей.
На второй день море стало отдаляться, Трол пожалел об этом, но птицы приободрились. Ветер, дующий с огромного открытого пространства, не очень-то им нравился, они догадывались, что им еще предстоит с ним сразиться.
На третий день почти все время стаю вела птица Крохана. Ей было тяжеловато под своим седоком, она бы с удовольствием отказалась от подобной чести, но по каким-то птичьим законам именно ей настала очередь работать, первой рассекать воздух, и она не посмела отказаться. Она очень устала к концу дня, но все-таки сделала все, что могла. На четвертый день воодушевление, охватившее Трола на вылете из Лугани, стало проходить. Либо они начали незаметно уставать.
А к концу пятого дня стало ясно, что они миновали Ибрийский полуостров, большую страну, вытянувшуюся к Южному континенту, и теперь вышли к южным морям. Перед тем как совершить посадку после шестого дня перелета, они пролетели над полоской берега, жесткой и каменистой, в которой тем не менее отчетливо читалась работа человеческих рук. Трол вглядывался в проплывающую внизу землю, когда Ибраил пояснил:
— Тут были города-государства, из которых ты, без сомнения, слышал название Мирама.
— Значит, Рубос родился тут? — спросил Трол мага, тоже стараясь произносить слова ментально, без повторения языком и горлом.
— Тут, — отозвался маг. — Теперь это земли Империи… А на севере лесистые холмы, это — Лотария.