— Несомненно, речь идет о какой-то очень веселой шутке! Не хотите ли посвятить меня в подробности, чтобы и я могла посмеяться вместе с вами?
— Это не шутка, Марис. — Майкл перестал смеяться, и на лице его даже появилось виноватое выражение. — Это было… гм-м… что-то вроде эксперимента. Лучше сказать — испытания.
— Испытания?
— Несколько месяцев назад мы прочли о вас статью в одном профессиональном журнале. Мне показалось — вы действительно отличный редактор и знающий издатель. А Паркер начал спорить, что вы, скорее всего, ничего особенного собой не представляете и что статью заказал ваш отец…
— Я сказал не «заказал», а «заплатил», — вставил Паркер. — Он заплатил за публикацию. А потом ваш отдел рекламы состряпал хвалебную статью, в которой тебя превозносили до небес.
— Да, — с несчастным видом согласился Майкл. — Уж очень вас в ней хвалили, Марис!.. Вот Паркер и завелся. Он сказал, что своей репутацией вы, без сомнения, обязаны деньгам своего папеньки и что вы выглядите слишком молодой и… гм-м… неопытной…
— Я сказал — «глупой», — снова поправил Паркер.
— …Чтобы отличить хороший текст от плохого, и что вы, наверное, не читаете ничего, кроме журнальных статей…
— О себе, — ввернул Паркер.
— Еще он сказал, — продолжил Майкл, бросив на него предостерегающий взгляд, — что хорошим книгам вы предпочитаете хороший… гхм!..
— Подберите нужное слово и заполните пропуск! — с блаженной улыбкой заключил Паркер.
Все это Марис выслушала молча, и на ее лице не дрогнул ни один мускул. Наконец она повернулась к Паркеру, и он сразу понял, что, когда в книгах пишут «ее глаза метали молнии», это не просто метафора.
Глаза у Марис были серовато-синими — совсем как грозовые тучи, которые внезапно наползают с запада жарким летним полднем, закрывая солнце. Обычно они были спокойны, но могли отражать и гнев, и ярость. Сейчас ее глаза потемнели, словно туча, готовая метнуть вниз жаркую молнию.
— По-моему, ты обиделась, — спокойно заметил Паркер, небрежно пожимая плечами. — Но припомни: я сделал все, что только было в моих силах, чтобы помешать тебе приехать сюда. Но ты все равно притащилась… Когда вчера вечером я, — он покосился на Майкла и решил не упоминать про поцелуй, — пытался убедить тебя уехать, ты не послушалась.
Но этих объяснений было явно недостаточно, чтобы Марис простила его.
— По-моему, ты законченный сукин сын! — отчеканила она.
— По большей части — да, — согласился Паркер и скромно потупился.
— Ты пытался меня проверить!
— Грешен, — согласился Паркер. — Пытался.
— И если бы я начала хвалить твою рукопись, ты бы понял, что я лгу…