Ки-Уэст, Флорида
1987г.
Галеты, сардины и маринады составляли его меню, лишь изредка дополняемое твердым сыром и зеленью. Лучшей еды и придумать было нельзя.
Так считал Хатч Уокер, и ничто в мире не могло бы его разубедить.
В тот вечер он сидел на веранде своей конторы по прокату яхт и катеров, жевал галету и, прищурившись, всматривался в морскую даль, пытаясь разглядеть на горизонте вспышки молний.
Вспышки молний означали шторм. Правда, погода на побережье стояла по-прежнему тихая, но Хатч знал — шторм где-то там, за горизонтом. Пока он только собирается с силами, но пройдет совсем немного времени, и шквалистый ветер погонит к суше напитавшиеся влагой облака.
Но здесь, в гавани, было по-прежнему спокойно. Тонкий серпик луны висел в небе, опрокинувшись на спину и выставив вверх остренькие рожки, крупные звезды соперничали с огнями мигающих неоновых реклам на берегу, но Хатча обмануть было трудно. Перемену погоды он чувствовал безошибочно, и ни один барометр был ему не указ. Шторм Хатч мог предсказать задолго до того, как на горизонте появлялись первые тучи и упругий ветер начинал надувать паруса яхт и катамаранов. Обычно его прогнозы сбывались в девяноста пяти случаях из ста, но сейчас Хатч был абсолютно уверен, что буря начнется еще до наступления утра.
Коричневые от никотина зубы Хатча с хрустом впились в огурец. Рот его наполнился приятным вкусом рассола, и Хатч, откусив кусочек сыра, блаженно улыбнулся. Хатч не понимал людей, питавшихся в ресторанах и выкладывавших колоссальные деньги за крошечные порции того или сего, когда они могли есть так, как он, — вкусно, обильно, дешево.
Конечно, те, кто ходил по ресторанам, платили не столько за еду, сколько за все, что этим походам сопутствовало, — за парковку машин, чистые тарелки, крахмальные скатерти, смазливые морды официантов и за многое другое. Но больше всего денег им приходилось тратить, конечно, на блюда под заумными французскими названиями, а на самом деле это были всего лишь зажаренное в тесте филе тунца, яблочный пирог, салат из мидий или суп с креветками. Хатч Уокер сталкивался с такой картиной буквально во всех портах мира, а в последнее время эта глупая мода докатилась даже до Ки-Уэста; с недавних пор все рыбные блюда в городе стали называться на французский манер, над чем Хатч не уставал потешаться.
Воскресный день клонился к вечеру, улицы Ки-Уэста опустели, да и туристский сезон шел на убыль. «Благодарю тебя, господи, за твои маленькие милости!» — подумал по этому поводу Хатч и, глотнув из жестянки «Пепси», громко рыгнул, выразив этим свое презрение ко всем туристам вообще и в особенности — к бездельникам-северянам, наводнявшим Ки-Уэст с ранней весны до начала осенних штормов. Каждый год они приезжали сюда тысячами, мазали друг друга вонючим кремом для загара, щелкали фотоаппаратами, жужжали видеокамерами и визгливо кричали на своих слюнявых отпрысков, которым мороженое и чудеса Диснейленда в Орландо были куда понятнее и ближе, чем самый красивый морской закат в мире.
