Моя единственная (Басби) - страница 99

— Но это все так странно, согласитесь, — подыгрывая ему, сделала серьезное лицо Микаэла. — Мы так неожиданно стали, супругами, что почти не знаем друг друга.

Увидев, каким холодно-непроницаемым сделалось лицо Хью, Микаэла поняла, что язык вновь подвел ее. Муж резко поднялся и подошел к шкафу из красного дерева, куда вечером поместили кое-какие его вещи.

— Не так уж и странно, — бросил он через плечо, — если кое-кто из новобрачных разработал план, который и привел к этой свадьбе.

Появившееся у Микаэлы желание исправить ситуацию мгновенно испарилось. Ее пальцы судорожно сжались.

— Ты хочешь обидеть меня!

— Я? — холодно посмотрел на нее Хью и криво ухмыльнулся. — Мне кажется, что тебе везде мерещится это стремление. Грубость — это одна из черт, которой вы, креолы, заранее наделяете нас, американцев, и видите ее во всем.

— Oui! — выпалила, вскакивая со стула, взбешенная Микаэла. — Ты прав. А еще мы считаем вас раздражительными, самовлюбленными и просто невыносимыми. Ты только подтверждаешь, что мы не ошибаемся!

— Но при этом уверены, что замуж необходимо выходить именно за таких.

— О! — только и смогла вымолвить Микаэла. Она бросила на мужа гневный взгляд и отвернулась к окну. — У меня нет никакого желания продолжать этот глупый разговор.

Хью пожал плечами и начал одеваться. Вообще-то он привык делать это с помощью слуги и даже привез из Натчеза своего камердинера Джефферса. Но в данный момент Джефферс по его поручению осматривал недавно приобретенный дом. Переодевшись, он посмотрел наконец на поникшую фигуру жены. Поведение Микаэлы раздражало своей нелогичностью. Что за глупость! Она получила то, чего хотела, — богатого мужа. Что ей еще надо? Он и то смирился с тем, что жену интересует прежде всего его кошелек. Чего же ей обижаться на правду? Правильно говорят, что понять женскую логику мужчине невозможно. Успокоившись, он тряхнул головой.

— Если ты не возражаешь, я пойду в контору. Мне хотелось бы поработать там пару часов. Надо кое-что проверить. Не сердись, я скоро вернусь.

Произнес он это совершенно миролюбиво, но в глазах мгновенно повернувшейся Микаэлы застыл неподдельный страх.

— Ты покидаешь меня? — пролепетала она, почти не дыша.

— Да. Но всего на пару часов, — нахмурился Хью. — Я же сказал.

— Но ты не можешь так поступить! — воскликнула она, чуть не плача, и, быстро подойдя, дотронулась пальцами до лацканов его сюртука. — Неужели ты не понимаешь, что не должен уходить сейчас?

Удивленный Хью смотрел в ее побледневшее, напряженное лицо.

— Но почему? — тихо спросил Хью.