– Как там миледи? – побледнев, с запозданием поинтересовался Уолтер. – Она… она чувствует себя хорошо?
– О да! Гораздо лучше, чем ее дочь или муж! – бросила Кэтрин. – Леди Элизабет больше не знает ни боли, ни страдания, милорд. Она умерла в тот час, когда норманны захватили наш дом. – Кэт не обратила внимания на то, что ее отец отрывисто вздохнул, ее собственные боль и тоска по матери разжигали ее гнев. – Вам от этого легче? Вам легче знать, что ваша жена умерла в одиночестве и рядом с ней не было даже ее ребенка, который мог бы ее утешить? – Подавленные рыдания клокотали у Кэтрин в горле; она смотрела на отца и видела его таким, каким он был на самом деле: эгоистичным, трусливым и лживым. И Кэт стало стыдно, что она его дочь.
Гордо выпрямившись, Кэт скованно прошла к двери и остановилась перед Робертом. У нее было такое чувство, что он догадывается о ее внутренних мучениях и сочувствует ей. Девлин положил ей на плечи сильную руку, чтобы проводить из камеры, и Кэтрин почувствовала облегчение, как будто Роберт передал ей часть своей силы и уменьшил терзавшую ее боль. Когда дверь за ними закрылась, скрипучий, полный злости голос отца прогремел в тишине:
– Да, хорошо, что твоя мать умерла и не дожила до такого позора, когда ее дочь легла в постель норманна!
Роберт негодующе зарычал и снова повернулся к камере, но Кэт, покачав головой, одной рукой сжала его руку:
– Не нужно, господин. Оставьте его.
Теперь ничто уже не имело значения. Да, отец опозорил ее, но она не принимала участия в том, что Уолтер нарушил присягу королю и организовал против него заговор, и не поступилась своей честью. Кэт не выбирала свою судьбу, все свалилось на нее помимо ее воли, но она старалась вести себя достойно.
Они оба молчали, когда Роберт вел Кэтрин обратно в спальню, но Кэт чувствовала, что его что-то тревожит, и не удивилась, когда Девлин тихо заговорил о Джоне:
– Есть дело, о котором я хочу поговорить с вами, дорогая. Сегодня утром я виделся с Вильгельмом и со своим братом. Было решено, что мы с Джоном снова встретимся на арене чести. Он оспаривает мои права на вас, и я принял его вызов. – Прижав палец к губам Кэтрин, Роберт остановил ее протест: – Нет, возражать не имеет смысла, поединок будет завтра.
– Но, милорд! – воскликнула Кэт, схватив Роберта за рукав. – Джон приходил сюда сегодня… чтобы предупредить меня. Но я уверена, он замышляет предательство…
– Руфус уже рассказал мне, милая, – перебил ее Роберт и обнял дрожащую девушку. – Не бойтесь, я знаю, что Джону нельзя подставлять спину.