— Болеет царь, — скорбно вздохнул Скуратов, — вторую неделю к себе никого не пускает. Почему челобитную царю в приказ не подашь?
— Боюсь я через приказных. Дело тайное.
Малюта подумал.
— Аникей Федорович, а ежели тебе о своем деле нам поведать, может быть, и поможем вместе-то?
Строганов окинул гостей быстрым взглядом. Он знал опричников, знал их силу при царском дворе.
— Что же, ежели так, спасибо… Тесно нам, купцам, на Руси. Свои товары в заморье просятся. А немецкие товары, ежели через наши руки пойдут, — большой прибыток. Нарва нас, купцов русских, вот как выручала, а теперь ляхи и шведы морской ход закрыли. Мне море нужно. Морем я куда хочешь товары повезу. А попробуй через Литву, сухопутьем — рожки да ножки останутся.
— А Студеное моге, газве не моге? — спросил Афанасий Вяземский.
— Море-то море, да далече оттуда кораблям плыть. В летнее время и то опасно, а зимой не приведи бог… и разбойники стерегут.
— Чего ты хочешь, Аникей Федорович, никак в толк не возьму? — развел руками Малюта.
— А вот чего. — Строганов поднялся с лавки. — Надо бы батюшке-царю Ивану Васильевичу корабли с ратными людьми и с пушками завести для бережения мореходов, что в Нарву к нам с немецким товаром идут и от Нарвы с нашим товаром… У меня служит иноземец Карстен Роде. Раньше он доньские корабли по морям водил и в морских боях бился. Он меня и надоумил. Говорит, для начала ему два больших корабля надобны, а другие он сам будет с боя брать. Дело-то для государя прибыльное. Царю в доход каждый третий корабль пойдет и с каждого взятого с бою лучшая пушка. — Строганов помолчал. — Я на два корабля денег дам. И наряд мой, и мореходов своих пошлю… Пусть попробует Карстен Роде, повоюет.
— А от царя что тебе потребно, ежели деньги свои даешь?
— Дозволения его царской милости. Морехода Карстена Роде надо на царскую службу взять и бумагу ему дать за царской печатью. Как в других государствах делают.
— Мореходы у тебя откуда, тоже из немцев?
— Свои, природные русские, с разных городов, а более из Двинской земли.
— Дело нужное, Григорий Лукьяныч, — сказал внимательно слушавший Алексей Басманов. — Надо бы царю пересказать не откладывая. А мы, ежели надо, поддержим.
— И то верно, — согласился Малюта. — Завтра великому государю все обскажу.
— Спасибо, Григорий Лукьяныч. Вам, царским помощникам и слугам, премного благодарствую, — поклонился Строганов вельможам.
Сказав еще несколько слов, Аникей Федорович стал прощаться.
— Вы уж не взыщите со старика, восьмой десяток пошел, в застолье тягостно мне, кости на покой просятся.