За стрельцами медленно ехал на своем любимце, вороном жеребце, царь Иван. Ни собачьей головы на конской шее, ни метлы на плетке не было. Зато конь был в сбруе из алого бархата и весь разукрашен в золото и серебро.
Из городских ворот навстречу вышли бояре земской думы. Они собрались все, отсутствовал лишь князь Михаил Иванович Воротынский. По приказу царя он продолжал нести охрану приокских рубежей.
Первыми взяли под уздцы царского коня боярин князь Иван Мстиславский и боярин Лев Салтыков. Все члены государственного совета поочередно удостоились этой великой чести.
За царем ехали два всадника в красных кафтанах. Каждый вез лестницу, обтянутую красным сукном, по ней царь, когда ему хотелось, мог влезть в свою золоченую колымагу. Ее тащили десять светло-серых лошадей в нарядной сбруе. Следом катились еще шесть возов, в каждом был встроен большой фонарь, для езды в темное время.
На светло-серых жеребцах ехали восемь вооруженных телохранителей. За ними везли крытую золоченую повозку царицы. В повозке вместе с царицей Анной сидели оба царских сына — Иван и Федор. За царицыной повозкой ехали тридцать шесть знатных придворных женщин в красных бархатных плащах и войлочных шляпах с красной лентой. Белая кисея закрывала им лица. Сидели они в седлах по-мужски. За отрядом женщин двигались царские телохранители в сверкавших на солнце кафтанах, вытканных золотом.
Внимание толпы привлекала телега, убранная зеленым сукном. На ней лежали воинские знамена крымского хана Девлет-Гирея, два его лука, шлемы и меч. А на телеге, запряженной коровами, везли Дивей-мурзу, главнокомандующего, брата ханской жены со связанными назад руками. Склонив голову, он стоял на коленях. Кто-то из сердобольных людей положил ему под ноги рогожный мешок с сеном.
Вслед коровьей упряжке на рослых рыжих жеребцах шли две сотни воинов, отобранных из всех полков Воротынского, одержавших славную победу. Впереди высился над всеми, как башня, воевода Дмитрий Хворостинин. У всех русских воинов на шлеме зеленела березовая веточка.
Понурив головы, шли две сотни крымских воинов, взятых в плен. Они были в драной одежде, босые, со связанными руками.
На Тверской улице царский конь ступал по зеленым ветвям и полевым цветам, сорванным в это утро. Люди сбрасывали одежды со своих плеч и бросали их под копыта царского жеребца.
Стоявшая по сторонам дороги толпа неистовствовала. Люди громко славили царя Ивана, будто он был победителем в неравной битве с Девлет-Гиреем. Забыв зверства и казни, они целовали его одежды и стремена, падали ниц.