— Кроме тебя, Григорий Лукьянович, был ли кто у царя?
— Васька Щелкалов да спальник князь Сицкий.
«Ежели насовсем царь отменил опричнину, — думал Борис Годунов, — то Григорий Лукьянович будет помехой, он один всей опричнины стоит. А ежели помеха, то царь его уберет. Тогда и ему, Борису Годунову, отзовется. От родства не откажешься… Лучше пусть дорогой тестюшка в бою жизнь отдаст».
— Вот что, Григорий Лукьянович, — поглаживая кудрявую бородку, сказал Годунов, — мыслю я, великий государь хотел, чтобы ты с войсками на приступ шел. Увидит он, что ты жизни своей не жалеешь. А возьмем город, снова в царскую милость войдешь. Однако я советник плохой, могу ошибиться…
Малюта сразу понял невысказанные мысли зятя.
— Ты прав, Борис Федорович, — ответил он, понурив голову, — видно, другого мне не остается. Пойду завтра на приступ. Ежели сложу голову, значит, судьба мне такая. А уцелею, царь без милости не оставит… Вот что, зятек, пойдем ко мне поговорим. Чать, ты не чужой. Для дочери богатство немалое отложено, все тебе оставлю. И еще кое о чем перемолвиться надо. У меня никто не подслушает.
Борис Годунов кивнул головой и стал одеваться.
Малюта Скуратов поспешил к себе и велел верному слуге Захарке Верещаге поставить вокруг шатра охрану и самому быть в дозоре.
В запасе у тайного советника нашлось заморское вино. Он отпил из большого кубка, половину передал зятю.
— За жизнь, Борюшка, я скопил немало и все хочу отдать в твои руки, как отдал и любимую дочь. Я знаю, ты пойдешь далеко, умен. Деньги всегда помогут умному человеку. — Малюта положил короткопалую руку на плечо Годунова. — Так вот, слушай…
— Рано, Григорий Лукьянович, духовную отписывать. Успеешь еще, времени у нас много.
— Чует смерть мое сердце, Борис. Как сказал мне великий государь про крепость, у меня сразу будто оборвалось что-то… Молчи, молчи, — заторопился Малюта Скуратов, видя, что Годунов хочет возразить, — терять время нечего.
Борис Годунов склонил голову.
— Наперед всего — дубовый сундук и в нем всякие золотые деньги в моем доме наверху в стене замурован. Войдешь в комнату, под левым окном. Вчетвером едва поднимали. — Малюта помолчал. — Еще сундуки с золотыми вещами и драгоценным каменьем в другом тайнике укрыты. Я тебе показывал, как в подземелье пройти. По правую руку и по левую от входа на стены приметные камни вмурованы. Моему богатству и сам царь позавидовал бы. Это тебе, Боря, все тебе. В тех сундуках сокровища многих знатных князей да бояр казненных. Мужиков тех, что сундуки прятали, я давно в рай отправил. Остальное в духовной прописано, и там я тебя не забыл.