Секретарша на рецепции, увидев жену босса, тут же позвонила личному секретарю Никоса, и та встретила девушку у лифта с извинениями: Никос был на важном совещании.
— Это срочно.
Ей немедленно надо было узнать правду.
— Мне было велено не отвлекать его ни при каких обстоятельствах.
— Я беру на себя всю ответственность, — спокойно произнесла Катрина.
Босс или жена босса? Она могла понять сомнения секретарши.
— Я скажу, что вы здесь, — в конце концов выдавила секретарша, подняла трубку и позвонила. Через секунду она положила трубку. — Я провожу вас в кабинет мистера Касолиса, — сообщила женщина. — Он подойдет через пару минут.
Кабинет Никоса располагался в просторной угловой комнате. Из окон открывался роскошный вид на гавань. Старинная мебель, кожаные кресла, картины на стенах.
Катрина подошла к огромному — от пола до потолка — окну и стала наблюдать за паромами, доставляющими пассажиров на терминал Мэн — ли. Громадный танкер ждал буксир, который должен был отвезти его на место стоянки. Эта мирная сцена резко контрастировала с бурей эмоций у нее внутри.
Дверь едва слышно открылась, и в кабинет вошел Никос.
— Что случилось?
Катрина попыталась взять себя в руки. Она вынула газету из кармана жакета и протянула мужу:
— Прочти это.
Он ничем не выдал своих эмоций при чтении заметки. Прочитав, скомкал газету и швырнул в мусорную корзину.
— Ради этого ты вызвала меня с совещания?
— Я решила, что это важно.
Никос пристально посмотрел на нее.
— Это не могло подождать до вечера?
— Нет.
— Ты хочешь, чтобы я подтвердил?
— Да, — просто ответила она.
— Дай подумать, — с иронией начал Никос. — Джорджия призналась во всем Энрике, а он продал информацию газетам?
— Да, — повторила Катрина. В ее глазах сверкнула ярость. — Проклятье, ты сам мог сказать мне, не дожидаясь, пока об этом напишут газеты!
— И когда я должен был сообщить тебе об этом, Катрина? — протянул муж. — Во время светского разговора на одном из ужинов, которые нам приходится посещать? Когда Кевин лежал в больнице? На его похоронах?
— Ты знал, что Кевин переписал завещание, поставив мне условие наследования компании «Макбрайд», — в ярости воскликнула она. — И ты ждал. Вы оба решили извлечь выгоду из сложившейся ситуации.
— Да.
Ее глаза сверкали.
— Ты не имел права!
— Последнее, что я мог сделать для него и для тебя, — это позволить тебе горевать о нем, не думая о других проблемах, которые можно будет решить…
— …позже? А если бы Кевин не был при смерти?
— Ты думаешь, я не сказал бы тебе? — Глаза мужа потемнели.
Катрина не знала, может ли ему верить. Она всем сердцем хотела этого, но после всего, что случилось…