— Да, мама более импульсивна, чем я, — снисходительно улыбнулся герцог.
— Ты просто не знал, что такое любовь, — проницательно отметила герцогиня.
— А ты знала? — парировал он. Насколько ему было известно, герцогиня годами развлекалась таким же образом, как и он сам.
— Я не рассказывала тебе всего для твоего же блага, — тихо сказала она. — Нелегко открыться комуто, когда любишь.
— Тайны матери… — Этьен одновременно поддразнивал и сочувствовал.
— Я научилась молчать задолго до твоего появления, мой дорогой, — отшутилась она. — Теперь скажи мне, что там архиепископ и эта твоя безликая теща наговорили сегодня утром.
Герцог едва заметным движением предостерег мать от дальнейших расспросов.
— Пустяки… визит вежливости, — небрежно ответил он. — Я надеюсь, что ты когданибудь съездишь с нами на скачки. Мой вороной отлично бегает последнее время, — сказал он, обращаясь к герцогине, чтобы уйти от скользкой темы.
— Архиепископ и твоя теща? — вмешалась Дейзи. — Почему ты ничего не сказал мне?
— Не о чем было говорить. — Это был чисто мужской ответ, предотвращающий дальнейшие расспросы.
Мать сразу ощутила напряжение в его голосе и, прекрасно зная «благородство» семейства Монтеньи, мгновенно уловила предупреждение в словах сына.
— Мне бы очень хотелось увидеть твоего вороного на бегах, дорогой, — сказала она, заполняя возникшую паузу. Герцог быстро улыбнулся ей.
— Хорошо. Тогда в пятницу. Не желаешь ли поужинать с нами сегодня?
— Я обещала принцу этот вечер. Мне очень жаль. А ты не хочешь составить мне компанию? Хотя предупреждаю, что на самом деле это почти дипломатический прием, там будет несколько послов.
— А ты будешь выполнять функцию хозяйки приема и станешь очаровывать всех колониальных атташе? — Этьен нежно улыбнулся матери. — Мама лучший посол Филиппа, — пояснил он Дейзи. — Она способна успокоить самую горячую голову министра иностранных дел, негодующего по поводу прохладного отношения к его колониальным проблемам. Она убеждает их в том, что по крайней мере парижские женщины понимают проблемы, стоящие перед их странами.
— Они все прекрасные люди, с вполне законными обидами. Мое искреннее сочувствие приятно им, дорогой. И ты это знаешь.
— Мама отвергла такое количество предложений выйти замуж за колониальных министров, что невозможно сосчитать.
— Как я смогу проследить за тобой, если уеду из ПаЭтьен — ответила она, поддразнивая сына.
очень нуждается в заботе, — добавила она.
— Ты впервые заметила, что я существую, когда мне исполнилось шестнадцать, — шутливо парировал герцог. Но по его тону не чувствовалось, что отсутствие внимания матери в детстве както задевало его.