— Не обязательно жениться сегодня, — поддакнула она.
— А если я хочу именно сегодня?
В нем с новой силой вспыхнула ревность к Хуссейну, к тому же мучил оставшийся без ответа вопрос о беременности. Трикси, казалось, не трогало ни то и ни другое. Или же она предпочитала свободу?
— Ты шутишь.
— Ответь на вопрос.
— Это так неожиданно.
— Ты любишь меня или нет? Это достаточно просто. — В его тоне появилась легкая агрессивность.
— Люблю.
Она давно его любила.
— Тогда стань моей женой.
— Мой Бог, мы уже три часа в пути. Ты, верно, перегрелся на солнце. К чему такая спешка?
Паша наклонился к ней, перехватил поводья ее рысака, и они остановились у оливковой рощи. Спрыгнув на землю, он привязал лошадей и, обойдя ее коня, протянул к Трикси руки.
— Слезай.
— По-моему, еще прошлой ночью мы обсудили чьи-то деспотичные замашки.
— Прошу вас спешиться, леди Гросвенор, — промолвил он с подчеркнутой вежливостью. — Я должен обсудить с вами вопрос безотлагательной важности.
— Повторяю, ты перегрелся на солнце, — игриво ответила она, соскользнув в его руки, хотя сердце ее, казалось, вот-вот выскочит из груди.
Опустив Трикси на землю, Паша взял ее за руку и повел в тень оливкового дерева.
— Возможно, ты близка к истине, и я действительно могу лишиться рассудка, — заметил он с мимолетной улыбкой, чувствуя, что навсегда освободился от Хуссейна и своих душевных страданий. — Но могу однозначно утверждать; что членство в Клубе вольных холостяков определенно потерял, за что должен буду поплатиться изрядной суммой денег, чтобы устроить им очередную пирушку, если ты скажешь «да», — закончил он едва слышно.
— Ты не шутишь?
— Не шучу, — подтвердил Паша торжествен но, и его лицо приняло серьезное выражение. — Мне пришлось проделать большой путь, чтобы найти свою любовь.
— А в Кенте ты ее не видел?
— Нет, как и ты. Разве я неправ? — спросил он мягко, не отрывая от Трикси взгляда.
Трикси кивнула.
— Надеюсь, тебе не нужны все эти подобающие случаю фразы, — продолжал он, слегка склонив голову в знак извинения. — Я на это не способен. Но хочу, чтобы ты вышла за меня замуж.
— Зачем?
Ей следовало бы проявить благоразумие и ответить согласием, но все случилось так неожиданно, и Паша демонстрировал скорее настойчивость, чем романтичность.
— Черт, если бы я знал! Тебе придется показать мне это в ближайшую сотню лет.
«Как много значат для нас жаркие признания и цветы», — думала Трикси, пытаясь понять его грубую прямолинейность.
— Ты уверен?
— Пожалуйста, скажи «да».
— Ладно, да, — сдалась она наконец. — Если тебя сейчас не хватит солнечный удар.