Он улыбнулся, довольный, что ее неуверенность исчезла, уступив место бурлящей страсти.
— К вашим услугам, леди Гросвенор.
— Паша, прошу тебя, — взмолилась она тихо.
Он повиновался и медленно проник в нее, раздвигая ее своими неимоверными размерами. Трикси вскрикнула и застонала, едва не лишившись от удовольствия чувств. Он замер. Затем начал осторожно двигаться. Вскоре она обвила его шею руками и, прильнув к нему всем телом, порывисто потребовала более смелого продолжения. Тогда он дал ей то, о чем она просила, — привел в состояние неописуемого восторга и неземной радости.
Ее возбуждение нарастало, и она сопротивлялась каждому его отступлению, исполненная решимости продлить состояние изысканной пытки. Ему понравилось ее внезапное преображение из скромного существа во властную женщину; покорные женщины его никогда не привлекали. Впрочем, он угадал в ней страстную натуру еще в той сцене, что произошла у ворот Ришелье.
— Ты восхитительно огромный.
— Тебе это нравится?
Риторический вопрос, произнесенный с улыбкой севшим от сладострастия голосом. Паша с юных лет знал, что женщинам это нравится.
— Я, должно быть, на небе, — вздохнула Трикси, отдаваясь его ленивому ритму.
— Очень близко.
Он преодолел еще один крохотный отрезок расстояния, где трепет ожидания переходит в блаженство. И она закричала, разрывая тишину озаренной мягким светом камина комнаты.
Решив, что к этому моменту она удовлетворила наконец свои потребности, он позволил себе кончить, выскользнув из нее в последнюю секунду, чтобы излить семя ей на живот.
— Спасибо, что не забыл, — промурлыкала она, наблюдая, как он стирает с ее кожи следы своего оргазма.
— Кто-то должен помнить об этом, — ответил Паша с полуулыбкой и бросил мокрую рубашку на пол.
Все еще не в состоянии пошевелиться после пережитых мгновений блаженства, она прошептала:
— Ты очаровал меня.
Плотские страсти Паши еще не улеглись, и он чувствовал, что сам находится в плену ее чар.
— Если ты готова перейти в постель, то я отнесу тебя.
— Прямо так? Без… одежды?
— Все спят.
— Не может быть.
— Закрой глаза.
— Позволь мне найти платье.
Она порывисто села и обвела взглядом комнату.
— Ты никого из прислуги не увидишь, — сказал он и взял ее на руки. — Положи голову мне на плечо.
— Но они увидят меня, — запротестовала она.
— Мои слуги хорошо воспитаны и не станут смотреть.
— Очень удобно. Для твоих оргий.
— Я не устраиваю оргий, — возразил Паша, направляясь к двери. «Во всяком случае, дома», — добавил он про себя и повернул дверную ручку.
Коридор заливал свет газовых ламп.
— О Боже, — тихо воскликнула Трикси и, вспомнив его совет, закрыла глаза.