— Тебе бы все шутить, — сказала Флора, капризно хлюпая носом. — А мне грустно, очень грустно.
— Прекрати! Итак, десять тысяч толстопузым ватиканцам… нет, меньше двадцати они не возьмут. Значит, двадцать. Еще двадцать Изольде. Еще двадцать «обесчещенным» родичам.
— Спустись с небес, — удрученно перебила его Флора. — Один монсиньор возьмет больше двадцати тысяч за то, чтобы только прочитать твое прошение! А чтобы Изольда удовольствовалась двадцатью тысячами? Трудно поверить! Она вращается в таких кругах, где это разовая ставка на карточном столе, цена двух рысаков или пяти-шести платьев от Ворта. Ты пробыл в Монтане слишком долго и забыл европейский великосветский масштаб цен.
— Да, верно, — мрачно согласился Адам. Он просто не хотел всерьез задумываться над реальными расходами в связи с разводом. Это могло сильно подпортить праздничное настроение. — А по-твоему, каков будет порядок цифр?
— Негодяй! — возмущенно сказала Флора. Слезы ее высохли, мысли пошли в новом направлении. Словом, она попалась на его уловку.
— Ага, ты заинтригована, твоя головка занялась цифрами. Этого я и добивался. Ну, давай посчитаем вместе.
При подготовке экспедиций и во время путешествий Флора вела бухгалтерию отца. У нее был вкус к цифрам. Поэтому она разбиралась в ценах, накладных расходах, а жизнь в лондонском высшем свете познакомила с размахом денежных трат сливок аристократического общества, к которому принадлежала и Изольда. Словом, Флора могла быть хорошим советчиком и консультантом в денежной сфере. Но сейчас ее возмутило то, как ловко Адам переменил главную тему разговора.
— Мне не нравится, когда мной вертят как хотят, — заявила девушка несколько обиженно. — Я не кукла на веревочках!
— Ладно, оставим счеты-расчеты, — примирительно сказал Адам. Он привык к внезапным капризам Люси и умел проявлять терпение в подобных случаях.
— Думаешь, перехитрил меня, да?
Она стала агрессивной, но цели своей он добился: грусть ушла из ее глаз.
— Давай больше не будем ссориться из-за пустяков. Нам нужно обсудить серьезные вещи. А Изольду мы уже, считай, победили. Ведь в тот самый первый вечер, когда мы обменивались нашими сибирскими впечатлениями, я точно знал, что не притронусь к женщине ни в ту ночь, ни в обозримом будущем.
— И я принудила тебя изменить твое столь решительное намерение.
— Да, биа, ты нашла средства переубедить меня, — улыбнулся Адам. — Знаешь, я даже подумывал купить у судьи то ландо — вызолотить его дверцы и не использовать, а поставить его в моем каретном сарае — что-то вроде сувенира.