— Почему я не имею права на естественную материнскую любовь? — сказала Изольда, пытливо вглядываясь в Адама. По его реакции она понимала, что все рассчитано правильно и дочь — его главное уязвимое место. — Ты не можешь отказать мне в свидании с Люси. Права такого не имеешь.
— Отчего бы тебе не пойти на сцену, Изольда, — саркастически скривил губы Адам. — Из тебя вышла бы отменная актриса… А вот я — актер паршивый. И потому скажу прямо, без обиняков: держись подальше от Люси. Я не хочу, чтобы ты травмировала ее душу.
Это было произнесено с такой откровенной угрозой, что даже Флоре стало страшно.
Изольда, впрочем, не испугалась.
— Похоже, ты сегодня не настроен на серьезный разговор. Ладно, подожду, когда ты будешь более рассудителен.
С этими словами Изольда встала с кресла, сверкнув бриллиантами на шее.
— Я сегодня рассудителен как никогда, — заверил жену Адам. — И готов пойти тебе навстречу. Бери деньги и оставь меня в покое. Запомни: именно сегодня я добрый. Завтра ты и этого от меня не добьешься.
— Ладно, — сказала Изольда, — поживем — увидим, кто в каком настроении на что способен. А тебе, деточка, — повернулась она к Флоре, — не рекомендую торопиться со сбором приданого.
Дойдя до выхода из ложи, графиня повернулась и, уже открыв дверь и приготовив путь к отступлению, заметила:
— Поздравляю, Адам, наконец-то ты нашел действительно большие сиськи. У моей кухарки в Париже такие же. После беременности такие провисают до пупка.
— Изольда! — возмущенно воскликнул Адам.
— Правда уши режет, мой сладкий, — проворковала Изольда и победительницей вышла вон.
Когда любовники остались наконец наедине, несколько секунд оба потрясенно молчали.
— Извини, — наконец сказал Адам, — я говорил, что она грубая скотина. И вот, сама видишь. Лоск только внешний. Внутри — гниль и смрад.
Он сел рядом с Флорой, поставив бутылку шампанского и бокалы на свободное кресло.
— Мне досадно, что вы все-таки схлестнулись. Прости, что я не уберег тебя от этой грязи.
— Не переживай, — сказала Флора. — Мне доводилось встречать и не таких изысканных леди.
Личная встреча положила конец ее темным сомнениям в том, что и Адам виноват в развале своего брака. Она лицезрела эту стерву, видела ее глаза, слышала интонации ее голоса. Адама можно только пожалеть: прожить столько лет с этакой особой! Изольда даже хуже, чем она рисовалась воображению.
Если у Флоры и были до сих пор какие-то угрызения совести по отношению к жене Адама, то сейчас они развеялись окончательно:
— Не переживай, любимый. Честное слово, я не задета. Конечно, чуточку рассердилась, но стоит ли портить себе кровь из-за такой дряни?.. Только как же с Люси? — обеспокоенно спросила она. — Ведь Изольда не отвяжется. Тут она чувствует свою силу. Скажи, какие у нее официальные права?