— Бенефициантом?
— Да, я пользуюсь бенефициями военного времени. — Ровас показал в улыбке крупные белые зубы. — Война — все равно что поле спелой пшеницы. Нельзя же позволить, чтобы зерно сгнило на корню, — вот я и прибираю его в свои закрома. Как добрый хозяин.
Джек умел отличать истину от словесной мишуры.
— Воровать зерно у других под стать ласке, а никак не доброму хозяину.
Ровас снова засмеялся.
— Ласка, говоришь? Теперь у меня одним именем больше.
Рыжий продолжал уплетать свой завтрак. Джек, несмотря на всю веселость Роваса, улавливал что-то тревожное в его повадке. То и дело он посматривал на дверь, будто ждал кого-то. Дверь и вправду скоро открылась, и вошла женщина — уже в годах, но высокая и красивая лицом. В глазах Роваса мелькнуло разочарование.
— Ну что, не видно ее? — спросил он женщину.
— Нет, — с укором бросила она, комкая ткань своего платья.
— Не надо мне было оставлять ее там.
— А когда ты, скажи на милость, делал что-то как надо?
Джеку почудилось что-то знакомое в выговоре этой женщины. Она говорила не так, как Ровас, а напоминала скорее... Мелли! Точно. У нее речь как у придворной дамы. Слова она произносит так же, как Джек, но интонации выдают благородное происхождение. Как может женщина из Королевств жить во вражеской стране?
— Я упрашивал ее сесть со мной на коня, — сказал Ровас, — но она настояла на том, чтобы я ехал один.
— А солдаты были близко?
— Не так близко, чтобы лошадь не могла унести нас двоих.
Женщина комкала юбку так, что побелели костяшки пальцев.
— Сколько их было?
— К курятнику свернуло двадцать. Шестеро погнались за мной и за парнем. — Ровас, утратив, видимо, аппетит, положил недоеденную ножку на тарелку. — Напоследок я увидел, как она укрылась в зарослях дрока. А мороз стоял жестокий, Магра. Солдаты, может, и не нашли ее, но как бы она не замерзла. — Ровас встал и подошел к огню.
— Думаешь, она способна выкинуть какую-нибудь глупость? — спросила женщина, покосившись на Джека.
— Надеюсь, что нет, — ответил Ровас. — Теперь ее есть кому заменить.
Они обменялись многозначительным взглядом, словно заговорщики. Джеку сделалось не по себе. Ему очень бы хотелось вернуться обратно к Мелли и продолжить свое путешествие.
Женщина по имени Магра, налив себе чашу горячего сбитня, грела об нее руки.
— Так это он убил солдата? — спросила она, пристально глядя на Джека, и даже свечу взяла, чтобы рассмотреть его поближе. Джеку было неловко, но он заставил себя выдержать ее взгляд. — Мне почему-то знакомо твое лицо, мальчик.
Ну вот, начинается, подумал Джек. Он знал по опыту, что за такими словами всегда следуют расспросы о семье. И ему ничуть не хотелось исповедоваться этой надменной, не выдающей своих чувств женщине. Но Ровас спас его, сказав: