Джонас взглянул на ее погрустневшее лицо, затем положил вилку и нож.
— Это был самый лучший ужин в моей жизни, сообщил он.
— Благодарю вас, добрейший сэр. — Эйвери шутливо поклонилась. — Но тебе понравилась еда и во «Флисе».
— Ни один ресторан не может сравниться с ужином в обществе красивой женщины, которая сама же его и приготовила.
Довольная и польщенная, Эйвери занялась кофе.
— Боюсь, десерта не будет. — Она вручила ему поднос. — Ты не отнесешь его в другую комнату?
— Если ты имеешь в виду ту замороженную гостиную, то я бы с удовольствием остался здесь, в теплой уютной кухне, — прямо сказал Джонас.
Эйвери таинственно улыбнулась и поманила его к двери у подножия лестницы.
Маленькая комнатка была очаровательна. На окнах висели золотистые бархатные занавески. Помимо компьютерного стола, единственным предметом мебели был диван, стоявший у камина, за медной решеткой которого извивались язычки пламени.
— Мой кабинет, — объявила Эйвери и подбросила полено в камин. — А окна выходят в сад.
Джонас поставил поднос на стол и с одобрением оглянулся.
— А вот эта мне нравится.
По лицу женщины словно прошла тень.
— Она была убежищем для моей мамы, когда та вернулась домой после смерти отца.
Джонас бросил на нее изучающий взгляд, беря чашку.
— Ты раньше не говорила о своем отце.
Эйвери села в уголке дивана.
— Джон Эйвери был полицейским, — сказала она. — Они познакомились в Лондоне. Это была любовь с первого взгляда, и скоро мама забеременела. Они обручились, но за два дня до свадьбы отец был смертельно ранен, и Элен Кроуфорд пришлось вернуться сюда незамужней матерью. В те дни это еще не одобрялось в маленьких городках, где все друг друга знают. Собственно, поэтому, когда умерла мама, я осталась, хотя очень хотела работать в Сити.
Успехом «Искусницы Эйвери» я утираю нос тем, у кого слишком хорошая память.
— А что семья твоего отца?
— Мама возила меня к ним, но родители отца умерли, когда я еще училась в начальной школе. Эйвери улыбнулась Джонасу. — Ну вот, теперь ты знаешь обо мне такие вещи, о которых я никому не рассказывала. Ты хороший слушатель, Джонас Мерсер. Возможно, тебе следовало стать священником.
Джонас рассмеялся.
— Никогда не имел склонности к этому! — Он сделал паузу, задумчиво изучая женщину. — Если ты никому не говорила об отце, значит, твои предыдущие романы не были серьезными. Полагаю, один из них был с Полом Моррелом?
Эйвери кивнула.
— Мы знали друг друга в лицо с детства, но познакомились только в Лондоне, благодаря общим друзьям. Его родителям это совсем не понравилось, поскольку моя мама была всего лишь портнихой. Не хочешь немного бренди в кофе?