Разумеется, звонок в дверь она услышала бы, просто Крису я не стала об этом говорить, и он ушел на поиски. Прошла минута. Я услышала, как внизу открылась задняя дверь, ведущая в сад, и подумала: она здесь. Сделав вдох, чтобы успокоиться, я уселась поудобнее. Оставалось только надеяться, что Крис не напугал мать, столкнувшись с ней в дверях кухни. Но мгновение спустя я услышала снаружи голос Криса, зовущего миссис Уайтлоу, и поняла, что это он открыл дверь. Я с нетерпением ждала его возвращения.
Ее нигде не оказалось, сообщил Крис, появившись в гостиной минуты три спустя. Но в гараже стоял автомобиль, белый «БМВ», может быть, это ее машина?
Я понятия не имела, какую машину водит мать, поэтому сказал:
— Наверное. Вероятно, мать вышла к соседям.
— А как же Флеминг?
— Не знаю. Возможно, пошел с ней. Не важно. Она скоро вернется. Она знает, что я приеду. — Я принялась теребить бахрому восточной шали, накинутой на спинку диванчика. — Ты оставил машину с включенным мотором, — как можно мягче напомнила я, желая, чтобы он исчез до появления матери. — Поезжай. У меня все будет хорошо.
— Мне не нравится оставлять тебя вот так, одну.
— Я не одна, Крис. Давай, не упрямься. Я же не младенец, справлюсь.
— Ты позвонишь Максу, если возникнут проблемы?
— Проблем не возникнет.
— А если?
— Я позвоню Максу. А теперь иди. Тебя ждет дело.
Он подошел ко мне, поцеловал в щеку.
— Хорошо, — сказал Крис. — Тогда я пошел. — И все же он колебался. Я подумала, что сейчас он угадает правду, но вместо этого, пожевав верхнюю губу, он произнес: — Я тебя подвел.
— Глупости, — ответила я и кулаком коснулась его пальцев. — Иди. Пожалуйста. Что бы мы с ней друг другу ни наговорили, это должно быть сказано наедине.
Мои слова подействовали, как волшебство. Я сидела, затаив дыхание, пока за ним не захлопнулась парадная дверь. Откинувшись на резную спинку диванчика, я почувствовала, как мое тело расслабляется под пение Синатры, и осознала, что мне удалось осуществить, по крайней мере, часть своего плана, не выдав себя.
Машина стоит в гараже, сказал Крис. Свет горит. Музыка играет. Они где-то рядом — Кеннет Флеминг и моя мать. У меня есть преимущество — я нахожусь в доме, и они об этом не подозревают, — и эффект неожиданности надо обратить в свою пользу. И я начала продумывать, как держаться, что сказать, куда попросить их сесть, сказать ли о болезни или туманно намекнуть на мое «состояние».
Фрэнк Синатра все пел. Затем вдруг наступила тишина. Господи, подумала я, все это время они были в доме, Крис не проверил самый верхний этаж, мою комнату…