— Нам лучше поговорить, — сказал он.
— Не думаю, что смогу.
— Это касается твоей матери.
Он утверждал, не спрашивал, и я не стала отрицать. Лишь сказала:
— Скоро я стану как тряпичная кукла, Крис. Я, вероятно, окажусь прикована к инвалидному креслу. Будут трубочки и респираторы. Подумай, как ужасно все это будет. А когда я умру…
— Ты не будешь одна. — Он сжал мою лодыжку, слегка потянул меня за ногу. — Этого не случится, Ливи. Даго тебе слово. Я о тебе позабочусь.
— Как о собаках, — прошептала я.
— Я о тебе позабочусь.
Я не могла посмотреть ему в глаза. Вместо этого смотрела на остров. Ивы никли ветвями к земле, образовывая убежище, в котором через несколько недель будут прятаться любовники, располагаясь во вмятине, оставшейся от бесчисленных пар. Но меня среди них не будет,
Я протянула Крису руку. Он взял ее, перебрался поближе ко мне, тоже глядя на остров. Я рассказывала, что произошло той ночью в Кенте, он слушал. Когда я закончила, он сказал:
— Выбор у тебя невелик, Ливи.
— Что они могут с ним сделать? Если будет суд, скорей всего его признают невиновным.
— Если он пройдет через суд — виновный или нет, — на что, по-твоему, будет похож остаток его жизни?
— Не проси меня это делать. Умоляю, не проси. Я почувствовала, как его губы прижались к моей руке.
— Становится холодно, — сказал Крис. — А мне хочется есть. Пойдем вниз, хорошо?
Он приготовил ужин. Я сидела на кухне и наблюдала. Он поставил тарелки, сел напротив меня на свое обычное место, но не принялся за еду с обычным своим аппетитом. Дотянулся через стол и легко коснулся моей щеки.
— Что? — спросила я.
— То самое, — ответил он. Подцепил на вилку тыкву. — Все кажется не так, Ливи. Что делать. Как быть. Иногда все ужасно запутывается.
— Мне наплевать, так или не так, — сказала я. — Я просто хочу как легче.
— Ты и все прочие в мире.
— И ты тоже?
— Да. Я ничем от других не отличаюсь.
Но, похоже, отличался. Ои всегда казался таким уверенным в том, куда он движется и что делает. Даже сейчас, сидя напротив меня и держа за руку, он по-прежнему казался уверенным. Я подняла голову.
— Ну и в результате? — спрашивает он.
— В результате, я это сделала, — отвечаю я. Он крепче сжимает мои пальцы. — Если я отправлю ему это, Крис, я не смогу переехать домой. Я останусь здесь, И мы окажемся повязанными друг с другом. Ты и я. И ты — со мной, с той развалиной, в которую я превратилась. Ты не можешь… ты и… ты не сможешь… — Закончить я просто была не в состоянии. Такие простые слова — вы с Амандой не сможете быть вместе так, как тебе хотелось бы, пока я здесь и пока я жива, Крис, об этом ты подумал? — но я не могу их произнести. Не могу назвать ее имя. Не могу назвать его рядом с именем Криса.