— К Уголку, — со всхлипом выдавила она.
— Хорошо. Значит, Уголок ораторов. Медленнее? Быстрее? Что?
— Так… нормально. Чудесно. Линли подавил улыбку.
— Не знаю, — проговорил он. — Мне кажется, нужно увеличить нагрузку, если мы собираемся серьезно относиться к регулярным занятиям. Можем надевать утяжелители.
—Что?
— Утяжелители. Ты видела их, дорогая? Можно надеть их на запястья и во время бега работать руками. Понимаешь, беда с бегом заключается в том — если тут вообще уместно слово «беда», потому что, Бог свидетель, бег дарит мне чудесные ощущения… Тебе тоже?
— Да… да…
— Так вот, беда… подожди, давай немного увеличим скорость, мне кажется, мы сбавили темп… в том, что сердце получает нагрузку и нижняя часть тела укрепляется, а вот верхнюю часть можно отправлять прямиком на свалку. А если мы будем надевать на руки утяжелители и во время бега махать руками, мы…
Хелен внезапно остановилась. Она стояла, упираясь руками в колени, грудная клетка раздувается, как мехи, дыхание шумное.
— Что-то не так, Хелен? — Линли продолжал бежать на месте. — Полный круг по парку займет у нас всего… Я не знаю. Сколько он в окружности? Шесть миль?
— Господи, — выдавила Хелен. — Это… мои легкие…
— Возможно, нам следует отдохнуть. Две минуты, хорошо? Остывать же тоже нельзя. Можешь сделать растяжечку, если остынешь, а потом снова вперед. Надо, чтобы все было по правилам.
— Нет. Нет. — Хелен понадобилось две минуты, чтобы посидеть на траве, подняв лицо к небу, и восстановить дыхание. Когда она наконец смогла нормально дышать, то подниматься не стала, а напротив — легла, закрыла глаза и сказала:
— Найди мне такси.
Он прилег рядом, опираясь на локти.
— Чепуха, Хелен. Мы же только начали. Нужно себя преодолеть. Тебе необходимо привыкнуть к нагрузке. Если каждое утро я буду ставить будильник на пять и мы честно будем вставать, я могу обещать, что не пройдет и полугода, как ты сможешь обегать этот парк два раза. Что скажешь?
Она открыла один глаз, устремив его на Линли:
— Такси. А вы — мерзавец, лорд Ашертон. Как давно вы уже бегаете, не сказав мне, а?
Он улыбнулся и намотал на палец прядь ее волос;
— С ноября.
Она в раздражении отвернулась:
— Бессовестная свинья. Ты смеялся надо мной с прошлой недели?
— Нисколько, дорогая. — И резко кашлянул, чтобы скрыть смех.
— И ты встаешь в пять?
— В основном в шесть.
— И бежишь?
—Хм.
— И предлагаешь продолжать?
— Конечно. Ты же сама сказала, что это наилучшее упражнение и нам надо сохранять форму.
—Правильно. — Она взмахнула рукой в сторону Парк-лейн и уронила руку. — Такси, — сказала она. — Я потренируюсь позже.