Два дня я провела в клинике из-за легкого кровотечения и инфекции, которые не понравились докторам. Они хотели продержать меня неделю, но меня это не устраивало. Я выписалась и поехала домой на такси. Мать встретила меня в дверях. В одной руке она держала авторучку, в другой — светло-желтый конверт, на кончике носа сидели очки для чтения.
— Оливия, да что это, в самом деле… — начала она. — Врач сказал мне, что…
— Мне нужны деньги заплатить за такси, — перебила я и, оставив ее разбираться, прошла в столовую и налила себе выпить. Я стояла у серванта и серьезно размышляла, что буду делать дальше. Не с жизнью, с вечером.
Я залпом выпила джин. Налила еще. Услышала, как закрылась входная дверь. Шаги матери прощелкали по коридору и затихли на пороге столовой. Обращалась она к моей спине.
— Врач сказал, что у тебя было кровотечение.
Инфекция.
— Все под контролем. — Я болтнула джин в стакане.
— Оливия, мне бы хотелось, чтобы ты знала: я не приезжала проведать тебя, поскольку ты ясно дала понять, что не хочешь меня там видеть.
— Правильно, Мириам. — Постукивая ногтем по стакану, я заметила, что звук становится насыщеннее по мере моего продвижения снизу вверх, а не наоборот, как можно было ожидать.
— Когда я не смогла привезти тебя домой тем же вечером, мне пришлось что-то придумать для твоего отца, поэтому…
— Он не вынесет правды?
— Поэтому я сказала ему, что ты в Кембридже, выясняешь, что нужно сделать, чтобы восстановиться.
Я фыркнула, не разжимая губ.
— И как раз этого я от тебя хочу, — сказала она.
— Ясно. — Я осушила свой стакан и подумала, не налить ли еще, но первые две порции подействовали на меня быстрее, чем я ожидала. — А если я не восстановлюсь?
— Думаю, ты в состоянии догадаться о последствиях.
— И что это значит?
— То, что мы с твоим отцом решили поддерживать тебя во время учебы в университете, но только в этом случае. Что мы не собираемся сложа руки смотреть, как ты губишь свою жизнь.
— А-а. Спасибо. Поняла. — Поставив стакан на сервант, я вышла из комнаты, отстранив мать.
— Ты можешь подумать об этом до завтра, — сказала она. — Утром я хочу услышать твое решение.
— Хорошо, — сказала я и подумала: «Глупая корова».
Я пошла к себе. Моя комната находилась на верхнем этаже, и к концу восхождения ноги у меня тряслись, а спина взмокла. Я постояла минуту, прислонившись лбом к двери и посылая мать, а потом уже и отца по всем известным мне адресам. Мне нужно было куда-нибудь смыться на вечер. Это было лечение и забвение в одном флаконе. Я отправилась в ванную комнату, где освещение было поярче, чтобы накраситься. В этот момент позвонил Ричи Брюстер.