— Но вы в хороших отношениях с Оливией? Глаза Парриша оставались безжизненными.
— Я учился в школе вместе с ее мужем, Полом. Вот это был парень! Веселый, свойский малый.
— Он умер четыре года назад, так? Парриш кивнул:
— Болезнь Хантингтона. Под конец он не узнавал свою жену. Это было ужасно. Ужасно для всех. Эта смерть многое изменила. — Парриш несколько раз сморгнул и полностью сосредоточился на своей сигарете, а затем на своих ногтях. Хороший маникюр, отметил Линли. Его собеседник вновь широко улыбнулся. Улыбка была его главным оружием, отлично скрывавшим любое сильное чувство, которое могло бы разрушить ненадежную броню деланного равнодушия. — Полагаю, теперь вы спросите, как я провел ту роковую ночь? Буду рад представить вам мое алиби, инспектор. Было бы лучше, конечно, если бы я провел ночку в постели с местной потаскушкой, но, поскольку я не знал, что ныне усопший Уильям получит удар топором именно в эту ночь, я сидел один и играл на органе. Я был один. Но ведь я должен очистить себя от подозрений — так что, на мой взгляд, мое алиби может подтвердить каждый, кто слышал музыку.
— Сегодня музыка тоже играла, — намекнул Линли.
Парриш вроде бы и не слышал. Сделал последний глоток виски и продолжал:
— А потом я лег в постель. И снова один — Увы, всегда один.
Как давно вы поселились в Келдейле, мистер Парриш?
— А, вы снова об этом. Сейчас припомню. Почти семь лет назад.
— А что было до этого?
— А до этого, инспектор, я жил в Йорке. Преподавал музыку в школе. Могу предупредить заранее, если вы собираетесь копаться в моем прошлом — я вовсе не был изгнан с позором. Я уволился, потому что сам этого захотел. Я решил поселиться в деревне. Я обрел покой. — Голос его дрогнул.
Линли поднялся:
— Что ж, оставлю вас в покое. Всего доброго. Он вышел из домика, и музыка полилась вновь, но теперь она звучала потише, а потом послышался звон разбитого стакана. Похоже, Найджел не на шутку обрадовался, избавившись от инспектора.
— Сегодня вы будете обедать в Келдейл-холле, — сообщила Стефа. — Я заказала там столик. Надеюсь, вы ничего не имеете против. — Склонив набок светловолосую голову, она задумчиво рассматривала Линли. — Думаю, именно это вам и нужно.
— Я чахну у вас на глазах?
Хозяйка захлопнула гроссбух и убрала его на полку позади конторки.
— Не в этом дело. Конечно, там вкусно кормят, но важно другое. Совершенно особая обстановка. Хозяйка Холла — наша главная достопримечательность.
— У вас тут развлечений хватает, да?
— Что правда, то правда, инспектор, — расхохоталась она. — Выпьете или вы все еще «на службе»?