—Если мне поручают составить эпитафию, я Бсегда обращаюсь к Шекспиру. Его поэзия — вне времени. Он раскрывает смысл и жизни, и смерти. — Похлопав по карманам своего плаща, священник вынул пачку «Данхилла», рассеянно прикурил сигарету и, пальцами загасив спичку, сунул ее в карман. Движения были замедленные, казалось, он не вполне отдает себе отчет в своих действиях. Священник плохо выглядел: етарческая кожа пожелтела, глаза слезились.
— Отец Харт, это миссис Сент-Джеймс, — мягко сказал Линли. — Она хочет сфотографировать самую знаменитую вашу могилу.
Отец Харт очнулся от задумчивости.
— Самую знаменитую? — Он озадаченно переводил взгляд с мужчины на женщину. Потом он догадался посмотреть на надгробье, и лицо его омрачилось. Забытая сигарета догорала, зажатая между покрытыми никотиновыми пятнами пальцами. — А, да, — нахмурился он. — Как ужасно обошлись с этим младенцем! Бросили нагишом умирать от холода. Мне потребовалось специальное разрешение, чтобы похоронить бедняжку.
— Особое разрешение?
— Она не была крещена. Я называл ее Марина. — Священник быстро заморгал, подыскивая другую тему. — Если вас интересуют знаменитые могилы, вам нужно осмотреть крипту.
— Крипту? Вроде тех гробниц у Эдгара По? — содрогнулся Линли.
— Вовсе нет. Это святое место, особая часовня под храмом.
Священник уронил сигарету на дорожу и затоптал ее. Привычным движением нагнулся, подобрал окурок, спрятал его в карман и пошел в сторону церкви. Линли подхватил камеру и вместе с Деборой последовал за ним.
— Здесь похоронен святой Кедд, — сообщил отец Харт. — Заходите. Я готовлюсь к мессе, но вполне успею вам все показать. — Огромным ключом он отпер дверь церкви и пригласил их войти. — По будням на мессу почти никто не ходит. Довольно с них воскресений. Только Уильям Тейс являлся на мессу каждый день, а теперь, когда его не стало… теперь я по будням служу мессу в пустой церкви.
— Он был вашим близким другом? — спросил Линли.
Рука священника дрогнула, нащупывая выключатель.
— Он был мне как сын.
— Он когда-нибудь жаловался вам, что плохо спит? Говорил, что нуждается в снотворном?
Рука вновь задрожала. Священник явно колебался. Пауза затянулась. Линли шагнул ближе к свету, чтобы получше разглядеть лицо старика, Священник уставился на выключатель, губы его шевелились, словно в безмолвной молитве.
— Вы нездоровы, отец Харт?
— Я? О нет, все в порядке. Просто я… так часто вспоминаю о нем. — Священник как-то сжался, осел, будто воздушный шарик, из которого разом вышел весь воздух. — Инспектор, Уильям был хорошим человеком, но душа его страдала. Он никогда не говорил мне о бессоннице, но меня это вовсе не удивляет. — Почему?