— О, Бобби! — прошептала Джиллиан, глядя на свою сестру через стекло.
— Вы видите, Роберта, — в этой комнате три стула. — Голос Сэмюэльса доносился к ним через динамик. — Сейчас я приглашу в эту комнату вашу сестру. Вы помните свою сестру Джиллиан, Роберта?
Девушка начала раскачиваться на стуле. Она не отвечала. Обе санитарки вышли из комнаты.
— Джиллиан приехала из Лондона. Однако прежде, чем я позову ее сюда, я хочу, чтобы вы оглядели комнату и привыкли к обстановке. Мы здесь еще никогда не были, правда?
Тусклые глаза девушки не двигались, она сидела, уставившись в одну точку на противоположной стене. Руки бессильно повисли, тело оплыло на стуле безжизненной массой жира. Сэмюэльса ее молчание не тревожило, он продолжал спокойно наблюдать за своей пациенткой. Проползли две бесконечные минуты, затем он поднялся на ноги.
— Теперь я пойду за Джиллиан, Роберта. Я буду с вами в комнате во время вашего разговора. Вам нечего бояться.
Последняя фраза показалась зрителям излишней — девушка не проявляла никаких признаков страха или иных эмоций.
В соседней комнате Джиллиан рывком поднялась на ноги. Она поднялась таким странным, неестественным движением, словно какая-то сила вопреки ее собственной воле повлекла ее вверх и вперед.
— Дорогая, тебе ведь не обязательно идти туда, если ты этого не хочешь, — попытался остановить ее муж.
Вместо ответа она мимолетным прощальным жестом коснулась его щеки тыльной стороной ладони, на которой многочисленные следы металлических щеток отпечатались, словно сетка вен под кожей.
— Готовы? — позвал ее Сэмюэльс, приоткрывая дверь. Опытным взглядом он оглядел Джиллиан, взвешивая сильные и слабые стороны ее натуры. Дождавшись кивка, он бодро продолжал: — Вам нечего бояться. Я все время буду с вами, и несколько санитаров находятся поблизости на случай, если появится необходимость ее усмирить.
— Можно подумать, Бобби и впрямь может причинить кому-нибудь зло, — возмутилась Джиллиан и, не дожидаясь ответа, прошла в кабинет.
Мужчины остались в приемной, следя за реакцией Роберты. Она даже не заметила, как открылась дверь и перед ней предстала сестра. Тяжелое тумбообразное тело продолжало мерно раскачиваться.
Джиллиан помедлила, ее рука еще касалась дверной ручки.
— Бобби! — позвала она. Голос ее был тих и спокоен, так разумная мать могла бы обратиться к непослушному малышу. Не получив ответа, она выбрала один из трех стульев, поставила его прямо перед стулом, на котором сидела ее сестра, чтобы все время находиться в поле ее зрения. Роберта продолжала глядеть сквозь нее на облюбованное ею пятно на стене. Джиллиан оглянулась на психиатра: тот сидел чуть сбоку, и Роберта не видела его.