— Расскажите, почему они поссорились из-за Роберты.
Обойдя стойку бара, Стефа придвинула к столу удобный стул с подушкой и уселась бочком напротив полицейских, глянула на стопку фотографий и поспешно отвела глаза.
— Я расскажу вам, что знаю, но я знаю очень мало. Вам бы лучше расспросить Оливию.
— Оливию Оделл, вашу…?
— Мою невестку. Вдову моего брата Пола. — Стефа опустила стакан на стол и накрыла страшные фотографии листком с заключением экспертизы. — С вашего разрешения, — пробормотала она.
— Извините, — тут же отозвался Линли. — Мы так привыкли к этим ужасам, что просто их не замечаем. — И он одним движением сгреб все в папку. — Так что за ссора вышла у них из-за Роберты?
— Оливия рассказывала мне — она как раз была в «Голубе и свистке», когда все это произошло, — что все началось с разговора о том, как выглядит теперь Роберта. — Стефа задумчиво вертела в руках стакан, выводя пальцем узор на стекле. — Ричард тоже родом из Келдейла, но много лет назад он уехал, сажал ячмень где-то в Линкольншире, на болотах. Он там женился, пару детей завел, а когда дела не заладились, вернулся в наш Кел. Говорят, — улыбнулась она собеседникам, — говорят, Кел своих не отпускает. Так оно и вышло с Ричардом. Он уехал примерно девять лет назад, а когда вернулся, то был прямо-таки потрясен тем, как переменилась Роберта.
— То есть тем, как она теперь выглядит?
— Она не всегда была такой, как сейчас. Разумеется, она уродилась довольно крупной и в восемь лет, когда Ричард собрался уезжать, была уже девочкой упитанной. Но теперь она… — Стефа умолкла, подбирая выражение, которое, не будучи слишком грубым, тем не менее передавало бы суть.
— Расползлась, — подсказала Барбара. «Как корова», — дополнила она про себя.
—Вот именно, — с облегчением подхватила Стефа. — Ричард очень дружил с Робертой, хоть он и старше на двенадцать лет, и вот, когда он вернулся и увидел, что его кузина так изменилась к худшему — я имею в виду внешне, так-то она осталась прежней, — это был для него тяжкий удар. Он упрекал Уильяма за то, что тот-де забросил девочку, а она нарочно так обращается с собой, пытаясь привлечь внимание отца, заставить его о ней позаботиться. Уильям впал в ярость. Оливия говорила, она в жизни не видела, чтобы он так злился. Бедняжка, ему в жизни и так хватало проблем, а тут еще родной племянник обвиняет невесть в чем. Однако они быстро помирились. Ричард на следующий же день попросил прощения. Уильям так и не сводил девочку к врачу, уж очень он был неуступчивый, но Оливия подобрала ей диету, и с тех пор все шло хорошо.