— Нет, дело не в этом, — ответил Уэбберли. — Беда в том, что я уж было понадеялся, что с этой распрей между Нисом и Керриджем покончено, а они снова сцепились — право же, это чересчур.
Как это характерно для Малькольма, вечно он переживает из-за других, из-за их недостатков и слабостей, подумал с сочувствием Хильер.
— Напомни, пожалуйста, в чем там было дело, — попросил он. — Какая-то история в Йоркшире, верно? В убийстве обвиняли цыган?
Уэбберли кивнул.
— Нис возглавляет отделение полиции в Ричмонде. — Он тяжело вздохнул и, забывшись, выпустил струю сигарного дыма не в окно, а в комнату. Хильер задержал дыхание, стараясь не раскашляться. Ослабив узел галстука, Уэбберли принялся рассеянно скручивать уголок белого воротника. — Три года назад там убили старую цыганку. Нис провел жесткое расследование. Его ребята работали тщательно, проверили все детали. Завершив дело, они арестовали зятя этой старухи. По всей вероятности, ссора у них вышла из-за гранатового ожерелья.
— Ожерелье было краденое?
Уэбберли покачал головой, стряхивая пепел в стоявшую на его столе жестяную пепельницу. В воздух поднялось облачко пепла от выкуренных прежде сигар, белой пылью осело на бумагах и папках.
— Нет. Ожерелье они получили от Эдмунда Ханстон-Смита.
Хильер резко наклонился вперед:
— Ханстон-Смита?
— Ага, теперь ты припоминаешь? Но дальше дело повернулось так: жена того парня, которого обвиняли в убийстве старухи — его вроде бы звали Романив, — была красотка: хороша, как бывают одни только цыганки, — двадцать пять лет, черные волосы, оливковая кожа, сплошная экзотика.
— Соблазнительно, особенно для такого человека, как Ханстон-Смит, верно?
— Вот именно. Она убедила его, что Романив ни в чем не виноват. Ей понадобилось на это всего несколько недель, покуда Романив еще не предстал перед присяжными. Она уговорила Ханстон-Смита пересмотреть дело, она клялась, что они подвергаются преследованиям потому лишь, что в их жилах течет цыганская кровь, что Романив провел с ней всю ночь, когда совершилось убийство.
— Полагаю, она была достаточно очаровательна, чтобы заставить поверить и в это.
Дернув уголком рта, Уэбберли пристроил окурок сигары на край пепельницы и сложил покрытые веснушками руки на животе, удачно прикрыв пятно на жилетке.
— Согласно показаниям лакея Ханстон-Смита, от милейшей миссис Романив даже человек шестидесяти двух лет от роду целую ночь напролет не мог оторваться. Как ты знаешь, Ханстон-Смит был богат и обладал немалым политическим весом. Он без труда смог вовлечь в эту историю полицию графства Йорк. Рейбен Керридж — он до сих пор остается главным констеблем Йоркшира, несмотря на все, что он натворил, — приказал пересмотреть расследованное Нисом дело. Хуже того — он отпустил Романива.