— Легкий обморок от испуга пришелся бы очень кстати.
Это замечание пробудило в ней гнев. Дрожащими пальцами Кэтлин поставила лампу на комод, чтобы не устроить пожара, и негодующе воззрилась на Джейка. Он сидел в качалке — очевидно, уже давно ожидая ее возвращения.
— Какого дьявола ты здесь делаешь? Как ты сюда попал?
Он кивнул в сторону открытого окна, где легкий ветерок шевелил занавески.
— Через окно.
— Убирайся из моего дома! — И не подумаю, кошка.
Кэтлин решила, что он пьян. Зеленые глаза Джейка ярко поблескивали в свете лампы. Но еще сильнее Кэтлин изумилась, заметив, что Джейк почти раздет. На нем не было рубашки, прозрачная паутина золотистых волосков на гладкой равнине груди мерцала в луче света, бронзовые плечи и руки были оплетены мощными выпуклостями мускулов. Эту несравненную мужскую красоту портили только шрамы, оставленные пулями брата Кэтлин.
— Это он? — вдруг спросил Джейк, поднимая какой-то предмет.
Кэтлин заморгала и вдруг похолодела, узнав дагерротип в позолоченной рамке.
— Кто? — настороженно переспросила она.
— Твой дорогой супруг.
— Как ты смеешь прикасаться…
— Да или нет? — Тон Джейка стал резким.
— Да, это мой покойный муж.
— «Моей возлюбленной жене… Мартин», — прочел Джейк надпись в нижнем углу черно-белого снимка.
Забыв о том, что Джейк наполовину раздет, Кэтлин широкими шагами подошла к нему и выхватила дагерротип.
— Ты не имеешь права рыться в моих вещах!
— Я и не рылся, — возразил Джейк, пронзая ее взглядом. — Он стоял на столе, на самом виду. — И когда Кэтлин повернулась, чтобы поставить дагерротип на место, Джейк насмешливо заметил: — Он здесь неуместен — вы же были женаты совсем недолго.
— Я поставила снимок в память о Мартине.
— А мои портреты ты никогда не хранила. Неожиданная вспышка боли изумила Кэтлин.
Невольно она взглянула в глаза Джейку, видя, как они затуманились от воспоминаний.
— У меня… никогда не было твоего портрета, чтобы сохранить его.
— Твой муж был намного старше тебя, верно?
— Да, на десять лет… но это тебя не касается. Старше он был или нет, — добавила Кэтлин, начиная сердиться, как всегда от насмешек Джейка, — он был прекрасным человеком.
Джейк стиснул зубы. Сначала весть о помолвке с Верноном, затем воспоминания о первом браке — нет, это уж слишком! Джейк был готов взорваться.
— Я требую, чтобы ты ушел отсюда, Джейк, — твердо произнесла Кэтлин, с вызовом вскинув подбородок.
— Нет. Я терпел целую неделю, — мрачно отозвался Джейк, — и это ни черта не помогло. — Он склонил голову, чтобы расстегнуть кожаный ремень, удерживающий кобуру на бедре.