У него все сжалось внутри. Белоснежная футболка мягко облегала ее высокую грудь. Те футболки, которые она носила в детстве были большими, мешковатыми и всегда чем-то заляпанными.
Рэн был уверен, что такие футболки, как эта, совершенно не предназначены для работы.
А ее джинсы…!
Рэн зажмурился. Почему эти простые голубые штаны, любовно обтягивающие женскую фигуру, так возбуждают мужчин?
Внезапно он понял, что если бы не был знаком с Сильвией и увидел бы ее на улице, идущую впереди, то непременно ускорил бы шаг, чтобы оценить, настолько ли хорошо ее лицо, как вид сзади.
Но это не какая-нибудь незнакомка, а Сильвия.
— Я сказала Алексу, чтобы он уволил тебя, если ты не будешь держаться подальше от Сильвии, — заявила однажды ее мать.
Она застала Рэна в неподходящее время, и он инстинктивно огрызнулся, хотя и пожалел впоследствии о своем ответе.
— Вы лучше Сильвию предупреждайте, чтобы держалась от меня подальше. Это она ко мне пристает. В ее возрасте все девочки такие, — злобно добавил Рэн, глядя на поджатые губы Белинды.
И тогда он заметил Сильвию, проскользнувшую в открытую дверь кабинета Алекса. Подслушивала? Рэн надеялся, что нет. Хотя она и докучала ему своей любовью, он не хотел обижать ее. Но теперь, глядя на нее, Рэн понял, что если их встреча и принесет кому-то боль, то только ему! Зачем она выбрала себе в любовники человека, годящегося ей в отцы? Теперь Рэн начал это понимать. Хотя бы потому, что она слишком рано потеряла отца.
Сильвия открыла незапертую дверь дома и скрылась внутри. Рэн угрюмо побрел следом.
Они осмотрели нижний этаж, прошли по элегантной галерее с окнами, выходящими в парк, и только начали исследовать просторный бальный зал, как Сильвия вдруг поняла, что Рэн был прав, советуя ей отдохнуть перед осмотром дома.
Комнаты Хавертон-Холла не были такими огромными, как залы итальянского палаццо с их мраморными полами, но Сильвия уже утратила счет многочисленным гостиным, через которые ей пришлось пройти на нижнем этаже. Одна только галерея тянулась целую милю, а когда Сильвия взглянула на покрытый пылью паркетный пол бального зала, у нее екнуло сердце при мысли о предстоящем осмотре высоких потолков и мозаичных панелей. А ведь останутся еще и верхние этажи! Но Сильвия не могла проявить слабость перед Рэном. Поэтому, не обращая внимания на первые признаки подступающей головной боли, она глубоко вздохнула и принялась осматривать панели.
— Первое, что нужно сделать, это составить отчет о размерах разрушений, — сказала она Рэну твердым деловым тоном.