— Ты давно не спишь? — спросила она, нервно вцепившись в простыню. Ее румянец стал еще гуще, когда она вспомнила события прошлой ночи.
— Давно. Мне уже твой храп начал надоедать, — непочтительно ответил Рэн.
— Храп? Я никогда не храплю, — возмутилась Сильвия, в гневе отбрасывая одеяло.
— Нет? Значит, ты сопела… — поддразнил ее Рэн.
— Я не соплю! Никогда в жизни, — продолжала спорить Сильвия.
— Да, да, конечно, — согласился Рэн. Веселье в его глазах сменилось напряженностью, когда он склонился к Сильвии и прошептал ей на ухо, коснувшись пальцами соска:
— Когда я трогаю тебя здесь, ты издаешь такой тихий горловой звук, и…
— Нет. Нет, не хочу даже слушать, — воскликнула Сильвия.
Прошлой ночью они с Рэном занимались любовью… прошлой ночью она нарушила все правила, все законы здравого смысла, которые сама же клялась соблюдать, и…
Прошлой ночью, охваченная любовью и желанием, она мечтала зачать ребенка. Сильвию бросило в дрожь. Рассудок подсказывал ей, что еще рано делать выводы, но откуда-то она знала, чувствовала, что носит под сердцем ребенка Рэна.
Ее глаза заволокло слезами, слезами любви к ребенку, который станет для нее смыслом жизни и никогда не узнает своего отца. Сильвия уже решила, что этот ребенок будет принадлежать только ей одной, Рэн никогда не узнает о его существовании.
— Ты плачешь. — Ей почудился упрек в голосе Рэна, и она торопливо смахнула слезу. — Прости за прошлую ночь, — буркнул Рэн. — Я понимаю… Трудно любить мужчину, который…
— Не любит меня в ответ, — всхлипывая, подсказала Сильвия. Раньше она считала невыносимыми его злость и презрение, но терпеть его жалость еще тяжелее. — Да, — согласилась она. — Но я уже женщина, Рэн, а не ребенок. И если я предпочитаю любить не того человека, то это мой выбор и мое право. Прошлой ночью я хотела только твоего сочувствия, — резко добавила она, вскинув голову.
— Прошлая ночь не должна была случиться, — тихо сказал Рэн, — но я…
— Не сдержался, — беспечным тоном подытожила Сильвия. — Да, ты уже говорил это. Видимо нам обоим следует… забыть…
Говоря, Сильвия отводила глаза. Она прекрасно понимала, что лжет, что у нее есть очень веская причина не забывать, но не могла поделиться этим с Рэном.
— Я… вернусь в свою комнату, чтобы одеться до прихода миссис Эллиот, — с достоинством произнесла Сильвия, и добавила, — Я хочу, чтобы ты отвернулся, Рэн, когда я буду вылезать из кровати…
Рэн взглянул на нее так, что она покраснела.
— Да, я знаю, ты уже это видел… Но это было прошлой ночью, — отрезала Сильвия. — То было тогда… а это сейчас; все изменилось…