Он мог прекрасно представить себе Дэвида, сидящего в кресле напротив Карима и терпеливо слушающего то проповедь, то неистовые проклятия шейха. На лице Дэвида, должно быть, сияет безмятежная улыбка, в то время как Карим выходит из себя от злости. Вот Дэвид поднимается, говорит что-нибудь утешительно-бессмысленное и уходит. Много раз Клэнси наблюдал такие сцены с Алексом и Сабриной, и эти сцены тогда его только веселили. Теперь, когда он был одним из тех, кто противодействовал Дэвиду в его стремлении освободиться от опеки, эти сцены его не очень-то развлекали. Было не так уж и плохо, в конце концов, что Ладрам где-то недалеко отсюда, оставалось только ждать нападения. А теперь, совсем не ко времени, появилась на сцене Билли Калахан, никому не известная женщина. А ему есть чем заняться и без незнакомых людей, внезапно очутившихся здесь в такой взрывоопасный момент. После того как Дэвид поговорит с Каримом, он сам пойдет к шейху, чтобы все обсудить.
Двигаясь по нескончаемому коридору, перемежающемуся арками и маленькими альковами, мозаичные полы которых украшали восточные ковры ручной работы, Билли не могла сдержать изумления. На длинных бронзовых цепях с потолка свешивались резные мавританские лампы, мягко освещавшие чудесные акварели на стенах альковов. Там были работы старых мастеров и современные картины.
Ясмин наконец открыла высокие двери и пропустила Билли вперед.
— Я думаю, что здесь вам будет удобно, — проговорила она. — Ванная там. — Ясмин жестом указала на арочный проем, закрытый прозрачным белым занавесом. — Разумеется, все, что вы пожелаете, будет тотчас исполнено.
— Разумеется. — Билли насмешливо сморщила нос. — А где вы спрятали волшебную лампу Аладдина, чтобы я могла ее потереть?
С довольной улыбкой Билли разглядывала большую кровать, вокруг которой с потолка спускались янтарно-желтые шелковые занавеси, стол, инкрустированный жемчужной мозаикой, потом в поле ее зрения попали белые резные двери, ведущие, должно быть, в отдельный маленький внутренний дворик.
— Мне трудно поверить, что все это так уж мне необходимо. Все это слишком. Жить в такой роскоши — грех.
Ясмин насмешливо улыбнулась и сказала:
— Я счастлива, что вам здесь понравилось, потому что не могла быть в этом уверена заранее. Но, к сожалению, у нас нет под рукой лампы Аладдина.
— Ничего страшного, — рассмеялась Билли. — Я даже не требую менестрелей и шутов, чтобы они меня развлекали. Единственное, в чем я нуждаюсь, это ванна и чистая одежда, чтобы переодеться.
— Я думаю, что мы сможем удовлетворить ваши желания, — сказала Ясмин. — Вот только боюсь, возникнет проблема с одеждой, будет не просто найти для вас подходящее платье к обеду.