— Ох, прости! — Он опять полез за пачкой, которую уже успел запихнуть в карман. — Хочешь закурить?
Зайла покачала головой:
— Я не курю.
— Может быть, тебе неприятно, что я курю?
— Нет, мне это все равно. Я просто сама не хочу курить, мне даже сама мысль об этом неприятна. — Она прикрыла глаза и запрокинула голову, позволяя свежему ветерку ласкать шею.
— Это как-то связано со здоровьем?
Она покачала головой:
— Нет, тут дело в зависимости. Мне непереносима сама мысль о том, что потом я не смогу без них. Это меня пугает.
— Пугает? — удивленно переспросил Дэниел. — Довольно странно слышать это от девушки, которая не боится ни медведей, ни террористов, ни змей.
Зайла открыла глаза.
— Ты так считаешь? — Внезапно она поднялась на ноги. — Ты сказал, что поблизости есть ручей.
— Да, внизу, у подножия холма, возле кустов тамариска. — В наступившей тишине Дэниел с трудом различал ее лицо. Ее плечи были странно напряжены. Он медленно потушил сигарету о землю. — Подожди, я тебе покажу.
— Нет, ничего. Я найду сама. — Она уже почти бегом спускалась вниз по склону.
Дэниел пробормотал что-то себе под нос и осторожно пошел за ней. У этих женщин настроение меняется чуть не каждую минуту! Только что она была просто испуганной маленькой девочкой, льнущей к нему в темноте пещеры, потом сразу же превратилась в зрелую женщину, сдержанную и сильную. А теперь вдруг ведет себя нервно, как тот горячий конь, верхом на котором она была снята на фотографии. Если ему приспичило влюбиться в женщину, то неужели нельзя было выбрать кого-нибудь более предсказуемого?
Он только сегодня познакомился с ней, а она уже пробудила в нем целый водопад самых разнообразных ощущений. Желание, нежность, стремление защищать, ревность… Если бы его мозги не помутила ревность к этому ее драгоценному Дэвиду, он бы был гораздо более дипломатичен в заявлении своих прав на нее. Ясно было, что он напугал ее. Все равно, он должен был заявить о своих правах на нее перед тем, как передать ее Клэнси. Дэниел знал это с той минуты, когда сел рядом с ней в самолете. Это было так, как будто все кусочки мозаики встали наконец на свои места. А со стороны все это кажется полным безумием!
Дэниел все еще хмурился, подходя к тамарисковым зарослям. Зайла наверняка считает его ненормальным: бывший наемник, грубый и неотесанный, вторгся в ее жизнь, разбрасывая вокруг бомбы, и заявил, что она будет принадлежать ему, нравится ей это или нет. Чему теперь удивляться, если девушка так нервничает?
Ему надо бы сдержать нетерпение и быть мягким и воспитанным. Подумать только, ей всего двадцать один! Студентка, которой, должно быть, не приходилось сталкиваться с людьми его профессии. А что он сам делал в двадцать один год? Сначала Вьетнам, потом Центральная Африка, потом… Он даже не мог припомнить все страны, все войны, всех женщин, которые были рядом с ним. Надо очень постараться, чтобы прожитые годы не встали между ними стеной. Ну ничего, теперь он будет исключительно сдержанным, спокойным, и возможно…