— Ты никогда не вел себя со мной как дикарь, — тихо ответила Зайла. Она была рада, что он на нее не смотрит. Это дало ей возможность скрыть боль, которую причиняли его слова. Чему тут удивляться? Она и раньше подозревала, что происшедшее в пещере значило для нее гораздо больше, чем для Дэниела.
Он иронически скривил губы.
— Ты очень великодушна, но я ведь не хуже тебя знаю, что произошло. Признаю, я совершил ошибку, и мне еще повезло, что ты не возненавидела меня. — Дэниел взглянул на нее с мрачной решимостью. — Я мало что понимаю в хороших манерах, но прекрасно знаю, что такое дружба. Давай останемся друзьями. — Его голос звучал грубовато, но был искренним. — У меня не так уж много друзей. Для меня значило чертовски много, когда ты сказала, что хочешь моей дружбы. Я надеюсь, что твое предложение все еще в силе?
— Да, конечно, — мягко ответила Зайла. Конечно, это не то, на что она надеялась, но лучше, чем ничего. Если она как следует поработает, чтобы сделать эту дружбу настоящей и крепкой, ей, возможно, даже будет достаточно этого. Пора бы знать, что в жизни редко выпадает большой выигрыш. — Я буду тебе хорошим другом, Дэниел.
— Я знаю. — Все еще глядя ей в глаза, он поднял ее руку к губам и поцеловал. — Ты незаурядный человек, дружок. — Он осторожно опустил ее руку на кровать, как будто она была такой хрупкой, что могла разбиться. — Ну так во что сыграем? Я принес «Погоню», «Монополию» и шашки. — Нагнувшись, он потянулся к коробкам, лежащим на кровати.
— Все равно. Что-нибудь по твоему выбору. — Внезапно ее взгляд наткнулся на длинный рваный шрам на левом бедре Дэниела. Он начинался над коленом и доходил до края обрезанных джинсов. — Откуда это у тебя?
— Что?
Зайла провела пальцем по неровному шраму. Дэниел дернулся, как будто она его обожгла. Она в тревоге взглянула на него.
— Все еще болит?
Дэниел покачал головой.
— Нет, это я просто от неожиданности. — В его голосе действительно звучало волнение. — Это старая ножевая рана. Я получил ее давно.
Ее пальцы проследили линию до конца.
— Похоже, рана была очень глубокой. — Его бедро было таким твердым и мускулистым! Под ее пальцем оно становилось как камень. Интересно, что он так напрягся? Может быть, воспоминание об этом давнем случае так на него действует? — А ты лечил рану должным образом?
— Наверное. Во всяком случае, она меня не беспокоила. — Мускулы его лица свело, как при судороге. — До настоящей минуты.
— Что? — спросила Зайла. — Ах, ты, должно быть, нес меня всю дорогу, и поэтому…
— Нет. — Неожиданно Дэниел сбросил ее руку и вскочил на ноги. — Ничего уже не болит. Пойдем, покажу тебе конюшни и полосу препятствий, хочешь?