Гора совсем не казалась Tea местом, обладающим хоть какими-то признаками надежного укрытия. Она вздымалась темной, мрачной глыбой и таила в себе угрозу. Девушка зябко передернула плечами. Это все ее воображение. Гора совершенно такая же, как и все остальные.
Но в других горах за деревьями и скалами не скрывались ассасины.
— Мы не могли бы ехать быстрее?
— Нет, пока в этом не будет необходимости. Лошади устали, а нам, возможно, придется совершить резкий бросок вперед.
— А разве кони Кемала не устали?
— Возможно. Если только он не взял свежих для смены.
Она даже не подумала о такой возможности.
— А почему этот Синан не станет помогать Кемалу? Разве он не последователь Саладина?
— Он ненавидит султана.
— Ну, тогда почему бы ему не приветствовать, тамплиеров, если они последуют за нами?
— Он ненавидит и франков тоже.
— Тогда кому же он предан в этом мире?
— Своей собственной секте, ассасинам. Он совершенно независимый правитель здесь, в горах. И он с большим удовольствием наблюдает, как сарацины и франки уничтожают друг друга. — Он помолчал, затем добавил: — Если они не досаждают ему.
— А если потревожат?
— Был момент, когда Саладин решил покончить с ассасинами. Он привел сюда армию и осадил Майсеф. Синана в тот момент не оказалось в его резиденции, и им не составило бы большого труда захватить его, когда он возвращался на защиту своей крепости. Но по какой-то причине они этого не сделали. И с этого момента каждую ночь Саладина стали мучить жуткие ночные кошмары. Он даже боялся спать. Его силы быстро истощались. Изможденный, замученный, он стал бояться собственной тени. Однажды ночью он проснулся и обнаружил возле своей постели несколько горячих лепешек, которые, как известно, пекут только ассасины, кинжал с отравленным лезвием и бумагу с угрожающим посланием в стихах. Султан был убежден, что это сам Старец с гор приходил к нему в шатер. Его нервы окончательно сдали, и он отправил посланника к Синану, умоляя простить его за его грехи и позволить ему убраться восвояси с гор. Он обещал оставить ассасинов на веки вечные в покое. — Вэр ехидно улыбнулся. — Конечно, Синан великодушно простил его.
Tea нашла в этом повествовании мрачное очарование.
— Как же мог ассасин пробраться в шатер к такому властелину? Ведь его, должно быть, окружала вся его армия.
— Спроси у Кадара. Умение всюду проникать — одно из обязательных правил, которым обучают всех воинов Синана.
Ее взгляд проследовал к Кадару.
— А ответит ли он мне, если я спрошу об этом?
— Скорее всего нет. Он предпочитает не рассказывать о том времени, которое он провел с Синаном.