Tea слишком устала, чтобы спорить.
— Мы поговорим об этом позже. — Она поднялась и потянулась, расправляя затекшую спину. — Я не хочу, чтобы он подумал, будто я бросила его.
— Такое о вас ему и в голову не придет, — грубовато сказала Жасмин. — Гарун не так глуп.
Для Жасмин это почти похвала, подумала устало Tea.
— Разбудите меня, если я ему буду нужна.
— Вы не понадобитесь. Я позову Ташу. Лорд Вэр не захотел ее сегодня на ночь, — сказала Жасмин почти безразличным тоном.
— Вы, как я вижу, не расстроены.
— Лорд Вэр вызвал сегодня вечером всех слуг в Большой зал и объявил нам, что отныне наш дом здесь. Мы можем не бояться, что нас отправят отсюда, и за этими стенами, жить под его защитой, в полной безопасности.
Очевидно, Вэр спешил: он хотел быть уверенным, что остальные обитатели Дандрагона также укрыты от рыцарей-тамплиеров. Внезапная тревога овладела ее сердцем, но она нетерпеливо отогнала ее. Если Вэр проявляет доброту и стремление уберечь их всех, то это надо приветствовать, а не встречать недоверием.
— Я рада за вас.
— У меня возникло какое-то неловкое чувство, — сказала Жасмин. — Всю жизнь Таша и я вели ежедневную борьбу, чтобы выжить. Так странно не беспокоиться о завтрашнем дне. — Она пожала плечами. — Но, думаю, мы привыкнем к этому. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, — Tea тихо закрыла за собой дверь, прошла через холл и спустилась вниз по лестнице. Все изменилось. Ей показалось ужасным, что из-за трагедии, которая произошла с Джедой, она получала то, чего хотела больше всего в жизни, а Жасмин и Таша наконец обретали долгожданную безопасность. Это выглядело так, словно Бог таким образом пытался уравновесить зло и добро.
Она не должна испытывать чувство вины. Ведь на самом деле ей нечего стыдиться своего желания. Она хочет видеть Селин счастливой и свободной. И она не позволит, чтобы трагедия в Джеде отравила ей радость от скорой встречи с Селин. Она сделала бы все от нее зависящее, чтобы жители деревни были живы, но это не в ее силах.
Вэр все еще находился в Большом зале.
Он сидел в кресле с высокой спинкой, вытянув перед собой ноги и уставившись на огонь.
Он самый одинокий человек, которого я когда-либо встречал, сказал о нем Кадар.
Если это так, то она ничем не сможет ему помочь. Она не Кадар, который мог забавлять его и осмеливался делать то, что другие боялись.
Она направилась было на ту половину, где располагались комнаты для слуг.
«Вы должны позаботиться о моем имуществе…»
Но не сегодня ночью, когда она так устала, что едва может что-то соображать. Завтра — пожалуйста, она готова.